«Вечерний Екатеринбург» и Виктор Толстенко: Ставки на вторую волну кризиса повышаются?

Вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин, выступая в понедельник на конференции, посвящённой 20-летию начала экономических реформ в России, не просто подтвердил актуальность прогноза, который он сделал в июне с. г. также в Санкт-Петербурге, на международном экономическом форуме, — что вероятность второй волны мирового кризиса равна 25%, — а сказал: «Сегодня ситуация ухудшилась. Я даю больше процентов».

На вероятное ухудшение финансовой ситуации ставят эксперты по всей Европе, тревожные нотки звучат в США и на азиатских экономических площадках. Опасения инвесторов подкрепляются обвалами рынков: стоимость активов компаний снижается вторую неделю кряду. Евросоюз всерьёз озабочен не поддающейся, несмотря на все усилия ЕС, излечению экономикой Греции, которая катится к дефолту и может потянуть за собой Европу, а затем и мир. Мир, как мы уяснили в ходе первой волны кризиса-2008—2009, глобален, и национальные экономики, при всей их кажущейся суверенности, фактически объединены в единую сеть. Казалось бы, какое в России было дело до американской ипотеки и банковских долгов американцев по кредитам, — а ведь тряхнуло через океан всех, а экономику России так, что она пала куда ниже всех развитых и развивающихся стран.

Как такое могло случиться? Очень просто. К примеру, российская промышленность в основном кредитовалась относительно дешёвыми длинными зарубежными активами, ибо отечественные банки так слабы, что могут кредитовать только на короткий срок и под бешеные проценты. А в кризис закордонные финансовые институты пошатнулись, и нашему бизнесу стали отказывать, тем более что он ещё и по старым долгам не расплатился. Ну и, как говорится, пошло-поехало… И подобных примеров много.

Спасибо государству, оно спешно субсидировало крупные финансово-промышленные структуры, чтобы те рассчитались по долгам, обеспечили хотя бы мало-мальски активность в текущей экономической жизни и не утянули отечественную экономику совсем на дно. Спасло нас, конечно, и то, что не подешевела, против ожиданий, нефть; более того, российский премьер Владимир Путин на днях публично поделился нечаянной радостью: в нынешнем году может сложиться бездефицитный бюджет (хотя в начале финансового года, напомню, устанавливали дефицит в 3,6%), — и это, естественно, благодаря конъюнктуре нефтяного рынка, тем более что по объёмам добычи нефти мы твёрдо заняли 1-е место в мире.

Бюджетная достаточность — это, конечно, хорошо (вспомним хотя бы, что мы в кризис на обеспечение социальных обязательств государства потратили до половины Резервного фонда), ибо, по утверждению ведущих мировых экономических институтов, вторая волна глобального кризиса может носить как раз бюджетный характер, когда вместо долгов частного сектора долговая нагрузка перемещается в государственный сектор. А как показывает мировая практика, государственный долг в нестабильной экономике ещё сильнее ударяет по финансовым рынкам, влияет на общеэкономическую ситуацию. Частный сектор при сокращении бюджетных расходов, которое автоматически ведёт к понижению внутреннего спроса, также впадает в уныние, и уже трудно отыскать ту нить, за которую следует дёргать, чтобы восстановить потребление и поднять производство.

В том, что мы пребываем в ситуации неопределённости, убеждают и сообщения о прогнозах Центробанка о возможном серьёзном снижении ликвидности в банковской системе (эта проблема, мы знаем, подкосила российские банки в 2008 году), и ЦБ намерен якобы ужесточить кредитную политику, процентные ставки вырастут. Не менее значимым представляется и известие об одном из сценариев макроэкономического прогноза, выданного Министерством экономического развития РФ, не исключающем, что в 2012 году цена нефти может опуститься и до 60 долларов за баррель, — тогда падение экономики России точно неизбежно.

Но главным, на мой взгляд, показателем не совсем ясного будущего экономики выступает собственно деловой климат в России. По состоянию на сегодняшний день падает индекс промышленного производства (в Свердловской области, скажем, снижение за 7 месяцев против прошлогодних показателей на 6 процентных пунктов со 115,5% до 109,5%); снижается объём инвестирования; замедлился прирост ВВП (за первое полугодие 2010 года прирост составлял 4,3%, в первом полугодии 2011 года — 3,7%). Августовское исследование Национального исследовательского института «Высшая школа экономики» также подтверждает, что спрос на продукцию внутри страны падает, а предприятия испытывают недостаток финансовых средств.

А случись мировая «бюджетная» рецессия? Европа начнёт экономить и на закупке дорогих энергоресурсов. Соответственно, и у нас возникнут бюджетные проблемы, но накопленных резервов надолго уже не хватит. И тогда мы сильно пожалеем, что не воспользовались первой волной кризиса — когда промышленность встала — и не модернизировали экономику, чтобы она могла хоть как-то противостоять мировым цунами. Ведь перефразируя Льва Толстого, можно сказать, что каждое государство в глобальном несчастье несчастливо по-своему, и, как выяснилось, достаточно экономик, достойно переживших и первую волну кризиса, и без опаски смотрящих на сгущающиеся вновь тучи. Россию, увы, к ним отнести можно лишь условно…

Прочитать материал полностью: http://ur-ra.ru/sc/pub_ve.php?pub_select=10938