Полный ноль: институт банкротства требует модернизации

В этом году институту банкротства в России исполняется 20 лет, и в последнее время мнения о его неэффективности звучат все громче. Сейчас закон о банкротстве слабо помогает кредиторам вернуть свои средства, а должнику — восстановить платежеспособность. Возможные пути исправления ситуации ищут сами бизнесмены, а также политики и ученые.

Безусловно, возможность цивилизованно разрешить конфликт интересов между кредитором и должником является фактом, доказывающим восстановление института банкротства в постсоветской России. Об этом заявил сегодня в ходе круглого стола президент НП «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих» Владимир Черных. При этом эксперт уверен, что закон надо совершенствовать: на практике процедура банкротства должна оздоравливать предприятие.

«Председатель Высшего арбитражного суда России Антон Иванов во время визита в Екатеринбург в 2011 году отметил: «Огромный дефект нашего законодательства о банкротстве состоит в том, что практически нет оздоровления предприятий», то есть результативность законодательства с точки зрения возвращения долгов очень низка. Именно в этом смысле нужно изменять закон. Антон Беляков, заместитель председателя комитета по собственности Государственной думы на совещании по вопросам банкротства в июне 2012 года заявил, что «современное российское законодательство о банкротстве таково, что не позволяет кредиторам получить долги, а должнику — восстановить свою платежеспособность». По его данным, из 30 тысяч дел платежеспособность восстановили только 20 должников, а уровень удовлетворенных требований не превышает пять-шесть процентов», — приводит слова сразу нескольких экспертов Владимир Черных.

При этом понятия несостоятельности и банкротства традиционно отождествляют, однако их можно рассматривать как различные фазы микроэкономических кризисов фирм.

«Далеко не всякое нарушение функций хозяйствующего субъекта ведет к его несостоятельности», — добавил Владимир Черных.

Остроту проблемы повышения эффективности банкротства доказывает волна забастовок и голодовок на несостоятельных промышленных предприятиях, всколыхнувшая Урал в последние месяцы. Сегодня у власти, собственника и управляющего несостоятельным предприятием нет законных механизмов удовлетворить требования коллектива по заработной плате во внеочередном порядке.

«По существу, коллективы трудящихся отодвинуты на второй план. Это сквозной нитью проходит через все законодательство. Мы стараемся извлекать из всего выгоду — выгоду для тех структур, которые находятся близко к власти либо хорошо лоббируют свои интересы. Банки, корпорации, олигархи — и только потом все остальное. Ведь при банкротстве предприятие в первую очередь обязывают выплачивать крупные задолженности. Каждый считает, что он от этого выиграет. Сегодня мы спохватились, что с рабочим классом надо дружить, а дальше носа-то не видим», — уверен директор института экономики УрО РАН Александр Татаркин.

Для повышения эффективности института банкротства, помимо работы над экономикой предприятий, эксперт подчеркивает важность правового и политического аспектов. В Российской академии наук также указывают на несовершенства российского закона о банкротстве. Ученые подчеркивают, что наше законодательство в этой сфере является не только молодым, но и нестабильным.

«Наше законодательство о несостоятельности и банкротстве является относительно молодым по сравнению с развитыми промышленными странами. Однако оно является еще и нестабильным: первый закон был принят в 1992 году, второй — в 1998-м, третий — в 2002-м, а последующие поправки очень сильно изменили закон 2002 года. Были внесены колоссальные изменения во многие блоки. Фактически мы видим обновленный закон. Более того, есть основания предполагать, что эти изменения будут продолжаться», — отметил директор института права и предпринимательства УрО РАН Владимир Белых.

«Мы — претендующие на хитрость шпаргальщики: пытаемся списать у Америки, как защитить дебитора, и у Европы — как защитить кредитора. И в зависимости от того, в какую сторону качнется политическая стрелка, тем предпочтение и отдаем, невзирая на то, что закон уже действует. Мы как стояли в законодательстве с 1992 года нараскоряку, так и стоим. Надо законодательство подстраивать под практику, ее брать за основу, а не наоборот. Последний закон о банкротстве от 2002 года пытается защитить должника и кредитора, а одновременно защитить тех и других может только государство. Что оно и делает за счет бюджета и наш с вами счет», — добавил Александр Татаркин.

Политический аспект, по мнению ученого, состоит в том, что в нашей стране неграмотно урегулированы социально-экономические процессы.

Резюмируя слова экспертов, можно сказать: проблема закона о банкротстве сейчас в том, что решение проблемы убыточных предприятий направили по самому карательному пути. По статистике, в 98% случаев предприятия, заявившие о банкротстве, не санируются и не восстанавливаются.