Максим Сусоев для журнала «Советник»: ...и как всенародное достояние

Возможно ли в принципе авторское право в политическом консалтинге? Есть ли смысл говорить здесь о юридической защите интеллектуальной собственности? Могут ли те, кто создает оригинальные технологии, рассчитывать на дивиденды от тиражирования их творений? На эти непростые вопросы отвечают политтехнологи из Екатеринбурга.

В течение лета и осени минувшего года журналисты и пресловутые наблюдатели отметили схожесть рекламных и политических технологий, применявшихся на выборах президента Украины, с теми, что были ранее обкатаны в кампаниях разного уровня в России. Так, эксперты екатеринбургского информационного агентства «Новый регион» отметили, что Виктор Ющенко использовал лозунг крупного екатеринбургского коммерсанта Игоря Ковпака «Знаем, верим, выбираем». Правда, у Ющенко он частично переведен «на мову»: «Так Ющенко: знаю, верю, можемо». Стоит отметить, что Ющенко даже не второй, кому достался этот девиз. До него им воспользовался мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий. После его победы слоган попал в активную ротацию — екатеринбургские консалтеры применяли его на выборах в Запорожье и многочисленных российских регионах.

Какая разница, чей велосипед

Небольшой скандальчик вокруг достаточно рядового случая неожиданно вскрыл целый пласт вопросов, которые до недавнего времени широко не обсуждались в среде политических консультантов и технологов. А существует ли авторское право на политические технологии, политические тексты и политические слоганы? Если политический консалтинг — это бизнес, отрасль производства, так сказать, то тут должны применяться законы, которые однозначно защищают интеллектуальную собственность и права на результаты деятельности «пролетария умственного труда».

Здесь имеет смысл упомянуть последние события вокруг гиганта Sony. Его новый рекламный слоган «Sony. Like no other» («Sony. Как ничто другое»), как оказалось, не нов: только в США существует 22 зарегистрированных бренда, использующих словосочетание «как ничто другое». Среди них маленькая компания KMCBrand, которая несколько лет назад зарегистрировала девиз, а теперь собирается защищать свой бренд и обдумывает возможность судебного преследования Sony. И потери корпораций, причем как материальные, так и имиджевые, еще предстоит оценить.

Конечно, Россия пока далека от таких тонкостей даже в мире материального бизнеса. Хотя борьба с пиратством и защита интеллектуальной собственности в сфере шоу-бизнеса, издательского дела стала привычной практикой.

Тем не менее с точки зрения системного подхода деятельность политтехнологов и консультантов можно охарактеризовать как производство неких продуктов, которые теоретически обладают признаками, позволяющими их отнести к охраняемым законом.

Можно вспомнить еще один слоган екатеринбургских консультантов: «Хорошее вернется, лучшее построим». Он был создан для избирательной кампании Антона Бакова в Курганской области в 1 996 году, затем встречался в кампаниях того же Игоря Ковпака, потом был заимствован командой экс-спикера Госдумы Геннадия Селезнева, когда тот избирался в губернаторы Московской области. В итоге проданный один раз слоган «прокрутился» как минимум в пяти избирательных кампаниях.

По мнению автора этого произведения политической мысли Евгения Потапова, «совершенно очевидно, что любой слоган, придуманный для конкретной избирательной кампании, продолжает самостоятельную жизнь в информационном поле и фактически теряет авторство».

«Нет ничего удивительного и сверхъестественного в том, что творения политтехнологов кочуют из одной избирательной кампании в другую. Глупо изобретать велосипед, если он уже существует и на нем удачно катались другие. А вообще-то подобное можно считать признанием», — говорит Е. Потапов.

Еще один пример: на тех же украинских выборах популярностью пользовался интернет-ресурс, где с помощью нехитрой программы можно было менять черты лица политика. Между тем в 1999 году подобным образом экспериментировали пользователи екатеринбургского сайта: портрет одного из кандидатов на пост губернатора превращали в шаржи, которые затем перепечатывались предвыборными газетами огромными тиражами.

Скорее всего, любой практикующий политтехнолог, разработавший и реализовавший собственную уникальную предвыборную технологию, создавший «гениальный» слоган или предвыборный текст, решивший судьбу кампании, сталкивался с экспроприацией своих творений и их использованием иными лицами в тех же политических целях.

Когда кажется — креститься надо

Возможно ли в принципе авторское право в политическом консалтинге? Можно ли говорить о его юридической защите, или, в крайнем случае, об этике при «клонировании» технологий и воспроизведении текстов?

Достаточно ли того, что в приватной беседе в кругу коллег или разговоре с заказчиком после окончания кампании консультант упомянет, что данная технология была впервые применена не им, а, допустим, Иваном Ивановичем, или все же ему следует отправить перевод на имя того же Ивана Ивановича?

Андрей Кузнецов, председатель совета директоров «Уральского института прикладной политики и экономики», считает: «Авторское право здесь как инструмент получения некой ренты вряд ли приживется. В принципе, в консалтинге есть приемы, которые обретают «фамилию», но эта практика не носит официальный характер, и уж тем более автор не получает никаких дивидендов».

«Политический консалтинг существует в России, да и в ряде стран мира исключительно полулегально. Ни один кандидат ни на одних выборах не закладывает даже такой статьи расходов в своем официальном фонде. Соответственно, все здесь делается «в тени». Если допустить, что каким-то образом консультантам удастся патентовать приемы, то кому предъявлять претензии за их использование без разрешения автора, то есть незаконно? Возложить ответственность на кандидата? Но тому вообще сложно что-либо предъявить. Все делают доверенные лица и исполнители.

Слоганы можно патентовать и сейчас, и даже получить авторское право на тот или иной. Доказать их уникальность в этом плане еще можно. Но как привлечь к ответственности за неправомерное использование? Ситуация скорее останется в русле технологий: патенты будут использовать в борьбе с соперниками. Например, запрещать им применять сходный слоган», — считает Андрей Кузнецов.

Константин Киселев, председатель Совета Уральской гильдии политконсультантов, заместитель директора Института философии и права УрО РАН по научным вопросам, подходит к вопросу прагматично: «Большое значение для решения проблемы имеет положение федерального закона, в котором говорится, что авторское право не распространяется на идеи, методы, процессы, системы, способы, концепции, принципы, открытия, факты.

Законом, как уже понятно, политтехнологии не охраняются, ибо они суть методы и способы, в основе которых лежат идеи. А если признать, что значительная часть политтехнологий способствует развитию демократических институтов, то распространение на них авторского права просто нецелесообразно».

По его же мнению, весьма сложно определить принадлежность той или иной технологии. Например, кто придумал «двойников», распространение рекламной продукции «от двери к двери», «договоры о покупке голосов» или лотерею в день голосования? «Подозреваю, что все это было еще до появления демократии в России где-нибудь в Нью-Йорке или Мичигане, — продолжает Киселев. — Поэтому мне иногда просто смешно читать или слушать некоторых политконсультантов, утверждающих, что это они придумали первыми то-то и то-то. В подавляющем большинстве случаев мне нетрудно припомнить примеры применения того, о чем речь, из далекого прошлого. Мне самому, бывает, кажется, что действительно придумал что-то новое, но затем читаю об этом в описании кампании бог весть какого года где-нибудь в Шлезвиг-Гольштейне. В этих случаях остается повторить классическое: «Мысли великих обычно сходятся». Хотя, конечно, случается встретить абсолютно оригинальные идеи, которые затем успешно закреплялись на технологическом уровне. Правда, их авторы никогда не кричали о своем праве и на процент, отчисления не претендовали».

Что делать с «верными ленинцами»?

Евгений Потапов еще более категоричен: «Авторское право в политических технологиях — это абсурд. Получая заказ, политический технолог обязуется достичь определенных результатов, а не осуществить некий технологический процесс. Авторство победы кандидата — это эфемерная, виртуальная категория».

Таким образом, авторское право в области связей с общественностью может существовать в форме признания в профессиональной среде заслуг того или иного политтехнолога, создавшего или значительно усовершенствовавшего ту или иную технологию, придумавшего удачный слоган кампании. Этим оно сходно с авторским правом на любую шутку: в среде эстрадных артистов считается хорошим тоном перед исполнением чужой антрепризы сообщить, кто ее придумал.

Константин Киселев подтверждает эту мысль: «На практике, участвуя в избирательных кампаниях, приходилось сталкиваться и с санкционированным, и несанкционированным тиражированием идей, технологий и текстов (слоганов, листовок). Это не смущает. Это нормально. Гораздо реже доводилось встречаться с плагиатом. На моей памяти всего два таких случая. Оба связаны с заимствованием чужих научных текстов политконсультантами, которые изображали из себя авторов оригинальных книг. Отношение к этим «товарищам» — соответственное. Как бороться с плагиатом? Первое, повышением уровня профессионализма сообщества вообще. Консультант-профессионал должен знать большинство умных текстов. Второе, опять-таки массовым их тиражированием, обеспечением доступности, ибо плагиатор всегда старается использовать продукт неизвестный, малотиражный. И те авторы, которые запрещают тиражировать свои произведения, подвергают себя гораздо большему риску быть обкраденными, чем те, чьи мысли хорошо известны. Понятно, что это правило распространяется только на оригинальные, интересные идеи, ибо кража банальностей, хотя кражей быть не перестает, особого ущерба обществу не наносит, так же как не приносит и славы вору».

«Нельзя считать технологии чем-то самодостаточным. Это всего лишь инструмент коммуникаций. Если кто-то взял что-то лучшее и использовал в своей ситуации, я спокоен. Меня больше раздражают деятели, которые «несли бревно с Лениным», то есть те, кто присваивает, выдает за свои не методы и технологии, а сами результаты чужого труда. Вот что делать с этим, пока вообще непонятно», — резюмирует Андрей Кузнецов.

Таким образом, любая политическая технология, политический текст, слоган по сути своей является инструментом, с помощью которого тот или иной технолог выстраивает кампанию, т.е. создает конечный продукт, «произведение искусства». И присвоить себе чужую кампанию практически невозможно, так как она является не простым набором технологий, а представляют собой сложную ментальную конструкцию, включающую в себя, в том числе, и способность технолога реагировать на изменение ситуации, действия конкурентов. Использование одних и тех же инструментов, но различными способами, в различных обстоятельствах может привести к появлению двух совершенно непохожих друг на друга кампаний. В этой ситуации говорить об аморальности использования чужого — то же самое, что обвинить в плагиате художника, написавшего собственную картину не своими кистями.