«Вечерний Екатеринбург» и Мария Коновалова: Путешествие из Свердловска в Екатеринбург

Чем не сюжет для фантастического рассказа: житель Свердловска конца 1980-х — начала 1990-х годов прошлого века совершает скачок во времени и оказывается в сегодняшнем Екатеринбурге. И бродит по центру уральской столицы, растерянный до предела, поскольку не может узнать родного города. Ему, обитателю позднесоветского промышленного центра, кажется, будто попал он в европейский или американский город (отметим, для людей того периода, из которого он «прибыл», это было ненамного менее фантастично, чем совершить хроновояж). Даже старые, известные нашему путешественнику здания будет сложно опознать: они либо подверглись преображающей реконструкции, либо оказались в окружении новых построек и из-за этого стали иначе восприниматься.

Гостей примем достойно

Первыми местные представления о привычном в архитектуре стали ломать гостиницы. Скорее всего, потому, что вообще были первыми заметными стройками после 1991 года. Вдобавок заказчики проектов понимали: заметный современный дизайн — важный фактор привлекательности отеля. Так во всём мире. И в нашем городе тоже — ведь и «Исеть», и «Свердловск» для времени своей постройки были вполне «на уровне».

1998 год был для Екатеринбурга юбилейным, город праздновал своё 275-летие. Одним из самых роскошных подарков уральской столице стал ввод в эксплуатацию Всемирного Торгового Центра и «Атриум Палас Отеля». Автором этого комплекса зданий стал легендарный человек — академик Российской академии архитектуры и строительных наук, народный архитектор СССР и заслуженный архитектор России, советник главы Екатеринбурга Геннадий Белянкин. (По его проектам построены ККТ «Космос», Дворец молодёжи, Дворец культуры УЗТМ, кинотеатр «Салют» и ещё более полусотни объектов, без которых немыслим облик нашего города.) «Атриум Палас Отель» добавил к списку титулов Геннадия Ивановича звание лауреата премии имени В. Н. Татищева и Г. В. де Геннина.

Эксперты отзываются об «Атриуме» чрезвычайно высоко: современное здание идеально вписалось в пространство, не разрушив ансамбль окружающих построек. Более того, благодаря удачному архитектурному решению, при котором фасад представляет собой вогнутый полукруг, возникло ощущение площади, большого свободного пространства в том месте, где расположен обычный перекрёсток. Ещё один плюс: новостройка не перетягивает на себя внимание. Доминанта осталась исторической — отреставрированный храм. И даже то, что вторая очередь комплекса, введённая позже, Деловой Выставочный Центр, расположенный в круглой башне, оказался на несколько этажей выше, чем предусматривал первоначальный проект, не испортило общей картины. Специалисты уверены, что это произошло благодаря удачному цветовому решению: стального цвета постройка сливается с уральским небом, поэтому не давит, хотя габаритами превышает окружающие строения минимум вдвое.

Так была задана новая планка архитектурного вкуса. С тех пор в городе появились десятки примечательных в архитектурном плане зданий, которые, что называется, не стыдно показать людям, часто бывающим в крупнейших городах Европы. Причём иногда внимание внешнему виду уделяется даже тогда, когда этого вроде бы не ожидается и не требуется. Например, разве кто-то считает, что здание Управления железной дороги должно быть шедевром? Однако железнодорожники вовремя вспомнили, что когда-то в их ведомстве строили так, что до сих пор вокзальные здания радуют взгляд и являются признанными жемчужинами. А потому к созданию Центра управления перевозками подошли с душой и талантом.

Должно быть удобно жить

Впрочем, отели, при всей их красоте, современности и архитектурной гениальности, остаются для рядовых екатеринбуржцев не более чем объектами любования. Куда ближе и интересней горожанам то, как построены жилые кварталы, торговые центры и спортивные комплексы, как выглядят парки, скверы и прочие зоны отдыха.

28 апреля 1998 года глава Екатеринбурга Аркадий Чернецкий выступил на страницах «Вечёрки» с программной статьёй «Учась у истории, работать на будущее». Он говорил: «Серьёзно, совершенно иначе, чем это делалось раньше, мы будем подходить к градостроительной политике и благоустройству города, к эстетическим параметрам развития городской среды. Здесь в основных чертах уже есть интересные подходы и проекты. Значительно возрастёт требовательность к архитектурным решениям — в идеале предстоит всемерно развивать и поддерживать уже обозначившуюся тенденцию строительства оригинальных, воссоздающих традиционный для Екатеринбурга стиль зданий. В перспективе необходимо будет поставить заслон возрастанию в городе безликой, серой архитектуры, унылых районов, лишённых социальных удобств, запоминающихся архитектурных и ландшафтных доминант. Одним из приоритетов уже сегодня является работа по охране памятников истории и культуры, сообщающих нашему городу запоминающееся, «необщее» выражение лица. Предстоит расширить в городской черте рекреационные зоны и зелёные массивы — своеобразные «лёгкие» города.

Словом, какой бы аспект экономического, социального и культурно-эстетического развития города мы бы ни взяли, критерий нашей политики один: уже в первое десятилетие следующего века сделать Екатеринбург максимально привлекательным, комфортным, удобным для жизни городом».

Эти идеи отразились в Генеральном плане развития города Екатеринбурга на период до 2025 года. Этот документ был принят в 2004 году и стал третьим по счёту Генпланом развития города — первый появился на свет в 1721 году, второй был утверждён в 1972-м.

— Эта градостроительная концепция разрабатывалась в кардинально новых социально-экономических условиях, — говорит начальник «Мастерской Генерального плана» города Екатеринбурга Надежда Лыжина. — Время изменилось, и существенно изменились требования к разработке градостроительной документации. В основу предыдущего Генплана был положен «Комплексный план развития промышленности и других отраслей Свердловска», нынешний сориентирован на Человека и развитие Города для Человека. При этом новый Генеральный план — это, прежде всего, градорегулирующий документ, определяющий порядок градостроительной деятельности и привлечения инвестиций для всех участников строительства. Другими словами, новый Генеральный план даёт чёткие и определённые гарантии застройщикам и инвесторам в обеспечении информацией о потенциале и возможности каждой территории и объекта недвижимости. Кстати, впервые в Генеральном плане Екатеринбурга земля рассматривается как объект недвижимости и ресурс для выполнения градостроительных программ, а решения Генплана направлены на формирование инвестиционно привлекательного имиджа территории.

Таким образом, новая градорегулирующая документация устанавливает единые как для городской администрации, так и для всех субъектов градостроительной деятельности «правила игры».

Разработка нового Генплана началась в январе 2001 года. Ей предшествовала большая подготовительная работа. Были утверждены генеральные планы прилегающих городов — Среднеуральска, Берёзовского, Верхней Пышмы, Арамиля, Сысерти. Ведь рассматривать сегодня Генплан Екатеринбурга в отрыве от перспектив развития прилегающих территорий и городов первого пояса агломерации просто невозможно — это единый организм. Такой подход к разработке Генплана Екатеринбурга стал также принципиально новым.

Именно поэтому была проведена большая работа по выявлению перспективных территорий в границах Екатеринбурга. Выяснилось, что в пределах МО «город Екатеринбург» имеется достаточно территорий для размещения большого количества жилья. Можно расселить, если потребуется, и 3 миллиона жителей. Новый Генплан предусматривает увеличение объёма жилого фонда с 25 млн. кв. метров до 42 млн. Конечная цель — к 2025 году существующую норму 19,7 кв. метра на человека довести до 28—30. В этом плане мы сразу взяли повышенную планку, чтобы приблизиться к европейским стандартам. Дальнейшее жилищное строительство планируется вести по линии формирования 15 крупных планировочных районов с населением от 50 до 200 тысяч жителей. Эти районы разместятся вдоль главных лучей развития городской застройки: Орджоникидзевский, Садовый, Шарташский, Сибирский, Кольцовский, Нижнеисетский, Южный, Шабровский, Горнощитский, Академический, Юго-Западный, Широкореченский, ВИЗ-Правобережный, Сортировочный, Палкинский. Планируется построить более 17 млн. кв. метров жилья различной этажности.

Проектом Генерального плана рекомендованы места для размещения культурно-информационных и спортивных центров практически во всех планировочных районах города и создание системы общественных центров.

Персонажи городских мифов

Люди чаще всего не замечают, насколько архитектурная среда влияет на их жизнь, мироощущение. Советская архитектура совершенно чётко несла на себе печать государственной философии: человек существует ради работы, ради общества. Всё было заточено под ежедневное беличье колесо: утром на работу, с работы в магазин, из магазина домой. Менялась эстетика, но оставалось главное: величественность зданий и монументов должна чётко давать человеку понять, что он — песчинка.

Отход от этого начался ещё в СССР. В Москве открывают пешеходную прогулочную зону — Арбат. С тех пор «Арбатами» стали называть любые пешеходные зоны. Свой «Арбат» на рубеже тысячелетий появился наконец и в Екатеринбурге. В 2006 году реализаторам проекта реконструкции ул. Вайнера были вручены премии имени В. Н. Татищева и В. И. де Геннина. Среди прочих на сцену Камерного театра за наградой поднялся художник-монументалист Борис Клочков, автор ныне всеми любимых скульптур на Вайнера.

— Не надо путать городскую скульптуру с памятником, — предупреждает художник. — Памятник возвышается над прохожими на пьедестале, а городская скульптура находится на одном уровне с живыми людьми.

Это равенство бронзы и живой плоти задаётся и комизмом или лиризмом скульптур.

Улыбчивый коробейник, возница в огромном тулупе, влюбленная парочка… С ними теперь связана уйма симпатичных суеверий — собачку из композиции «Друзья» стало принято гладить по носу, призывая удачу, флаконы на подносе «Коробейника» трогают ради удачи в любви… Эти бронзовые существа стали екатеринбуржцам настолько родными, что горожане даже позаботились, чтобы скульптуры не замёрзли зимой (в нашей газете писалось об акции «Укутай Екатеринбург!»).

Число таких очаровательных, совершенно неформальных скульптурных композиций год от года увеличивается. Для того чтобы отобрать лучшие идеи, 7 лет назад был организован конкурс «Малые архитектурные формы города Екатеринбурга». В Постановлении главы Екатеринбурга обозначена его цель: «Развитие имиджа города посредством создания привлекательных и функциональных объектов малых архитектурных форм: оригинальных скульптур, композиций и конструкций…»

Замечательным местом для размещения таких оригинальных объектов стала реконструированная набережная Исети. Это, к слову, ещё один наш «Арбат». Скульптор Анатолий Вяткин разместил там «Памятник Клавиатуре» и тем прославил наш город на весь мир. Благодаря «Клаве» можно сказать, что теперь река Исеть впадает в «мировую паутину». Арт-директор Екатеринбургского филиала Государственного центра современного искусства Арсений Сергеев рассказал историю о том, что иностранные юноша и девушка, поженившиеся благодаря знакомству по Интернету, отправились в свадебное путешествие не куда-нибудь, а в Екатеринбург — возложить цветы на «Клаву».

С «Клавой» связана одна из самых непостижимых екатеринбургских тайн: кто и зачем периодически ворует клавишу F1? Эти действия повторяются почти с той же периодичностью, как и кражи знаменитой скульптуры Чижика-Пыжика в Санкт-Петербурге. Поведение питерских вандалов хоть как-то можно объяснить: их бронзовая птичка невелика и весит немного, её можно тайком утащить, дома спрятать в шкаф и показывать самым проверенным друзьям. Но выворотить бетонную плиту весом без малого в центнер и скрытно уволочь её с набережной способен только обладатель непостижимого уральского характера…

Памятник группе The Beatles, открытый в мае 2009 года и установленный неподалёку от «Клавы», стал первым в России монументом, посвящённым «ливерпульской четвёрке». Идея такого монумента бродила в умах давно, первоначально предлагали скромно занять пустующий постамент памятника Павлику Морозову. Однако мэрия подошла к делу с размахом, отдав достойный участок земли на том же исетском променаде.

Среди самых оригинальных произведений малых архитектурных форм в Екатеринбурге можно назвать озорной памятник литературному герою — Человеку-невидимке. Впрочем, в городе имеется даже монумент, посвящённый человеческому чувству: это «Памятник Любопытству» работы известного художника Виктора Давыдова, установленный в 2009 году около Центра культуры «Урал».

… Новая архитектурная среда воспитывает новых людей — свободных, с чувством собственного достоинства, способных получать удовольствие от жизни. В том числе и от неспешных прогулок по родному городу.

Гармония прошлого и будущего

Развитие архитектуры города идёт непросто, в спорах, — иначе и быть не может. У каждого свои критерии прекрасного. Кроме того, за эстетикой часто стоит идеология. Новые проекты порой разносят в пух и прах только затем, чтобы уколоть ненавистную городскую власть. И протестуют не столько против «бездушного стекла и бетона», сколько против олицетворяемого ими «западного» уклада жизни…

По аналогии с Москвой и Питером у нас тоже появилось достаточно активное движение защитников архитектурной старины. Но стоит понимать разницу. В столичных городах в результате спешной застройки под угрозой оказались действительно значимые памятники архитектуры — насыщенность ими там такая, что впору весь центр города объявлять архитектурным заповедником, закрытым для нового строительства (в Европе так часто и делают).

Уездный Екатеринбург таким изобилием похвастать не может. Хотя в процветавшем на золотой лихорадке городе было построено немало ярких зданий. И обидно, когда они приходят в запустение, как, например, усадьба Казанцева на Куйбышева…

Однако и список спасённых шедевров достаточно обширен. Что-то делают власти всех уровней, что-то крупные предприятия — та же Свердловская железная дорога реставрировала первый вокзал Екатеринбурга. Вклад общественности в это дело пока нулевой — не слышно ни о сборе средств, ни о восстановительных субботниках. Всё это, видимо, сложнее, чем выйти на гневный митинг по поводу сноса какого-нибудь домика, на который, пока он стоял, никто не обращал никакого внимания.

В любом случае перед архитекторами стоят сложнейшие задачи — увязать современность, потребности города с его историческими слоями. А их ведь несколько: помимо XIX века ещё и конструктивизм 1920—30 гг. А сегодня мы уже начинаем находить прелесть в отдельных зданиях эпохи 1960-х…

Глазами художника

Кто оценит красоту тоньше, чем художник? Кто отзовётся о «европейскости» сегодняшнего Екатеринбурга точнее, чем человек, объездивший полмира? Эти качества соединяет в себе прославленный живописец Михаил Сажаев.

— Наш город год от года приобретает всё более современные черты, — уверен он. — Это общемировая тенденция: если хочешь по-современному вести торговлю, заинтересовать солидных и требовательных партнёров, ты должен выглядеть соответственно. Мне нравятся многие из новых построек. Например, башня «Антея» — она, пока не выстроены более высокие здания, доминирует над городом. Мне вообще нравятся башни, когда они не стоят сплошь по всему городу. В Нью-Йорке, особенно на Манхэттене, идёшь по улице и ничего не видишь из-за бесчисленных небоскрёбов, словно по ущелью пробираешься. Нашему городу такое не грозит, высотные дома в нём будут выделяться, доминировать. Ещё мне очень нравится, какой стала набережная Исети. Там приятно гулять, этот пейзаж радует глаз. Весьма симпатичен район «Хаятта» — органичный, стильный. Я хорошо помню, каким этот район был раньше, когда там стояли старые деревянные домики, были загаженные дворы, бегали бродячие собаки. Это была настоящая деревня в центре города, она исчезла, и это хорошо. Я очень люблю старую архитектуру, у меня множество рисунков с деревянными домишками. Художнику рисовать такие дома — сплошное удовольствие, но вот в том, чтобы жить в них, печь топить каждый день да в туалет во двор ходить, радости мало. Сам жил в таком домике, так что знаю, что говорю. Кроме того, дерево — очень непрочный материал, постройки из него рано или поздно будут уничтожены временем.

Частенько приходится слышать, что архитектуру Екатеринбурга ругают за эклектичность. Не думаю, что это справедливо. Я вообще не знаю архитектурно однородных городов, кроме разве что Нью-Йорка. В Европе же эклектики более чем достаточно, и это хорошо. В Лондоне, Париже, Берлине со старыми постройками соседствуют такие же новые стеклянные дома, как сейчас строятся у нас. Каждое новое поколение архитекторов имеет свой вкус, свои наработки, от этого и получается эклектическое смешение.

Словом, вектор архитектурного развития в Екатеринбурге взят правильный. Это не только моё мнение, многие мои друзья-архитекторы склонны рассуждать так же. Возможно, я, просто в силу возраста, уже не смогу искренне, всей душой полюбить новые здания и кварталы столицы Урала — в молодости я видел город иным, и теперь ностальгия не позволяет «изменить» тогдашнему Свердловску с теперешним Екатеринбургом. А вот новое поколение, наши дети и внуки полюбят город таким, какой он есть, и те новые постройки, которые консервативные немолодые люди склонны осуждать.