УОМЗ отрекся от «Сапсана»

Уральский оптико-механический завод может оказаться в центре громкого скандала. Причина — подвесной оптико-электронный контейнер «Сапсан» и прибор ГОЭС-342. Предприятие готово отречься от того, чем ранее гордилось, в суде.

Как говорится на официальном сайте предприятия, инновационная разработка — прибор «Сапсан» предназначен для круглосуточного высокоточного наведения на цель управляемого оружия во всех режимах полета. Блок высокоточных устройств крепится на самолете и позволяет ему маневрировать без потери цели.

Согласно официальным заявлениям руководства завода, «Сапсан» был разработан на предприятии в последнее десятилетие в рамках задания и исследовательских работ Министерства обороны. Видимо, первоначально средства на разработку подобного прибора были получены из государственной казны в качестве финансирования оборонного заказа.

На протяжении последних трех лет «Сапсан» не раз демонстрировался на различных российских и зарубежных выставках и авиационных шоу, в том числе — на знаменитых авиасалонах. На официальном сайте УОМЗ прибор официально стоит в разделе «Продукция».

Казалось бы, замечательная ситуация: уральское предприятие разработало высокотехнологичный продукт, с которым может выйти на мировой рынок вооружений. Но неожиданно выясняется, что вся громкая история с «Сапсаном» может оказаться фикцией и очковтирательством. Не исключено, что в реальности никакого действующего прибора, готового к поставкам в армию и за рубеж, просто не существует!

Причем заявляют об этом сами представители Уральского оптико-механического завода. И делают это вполне официально — в рамках судебного производства, в своих официальных отзывах, подготовленных в юридической службе предприятия, и подписанных официальными высокопоставленными лицами документах. Из этих заявлений следует, что никакого действующего прибора «Сапсан» в природе нет, а есть только некий «макет», который никак нельзя отнести к рабочим и действующим образцам.

Конечно, подобные заявления вызывают массу вопросов. Есть прибор «Сапсан» на самом деле или нет? Что предлагается потенциальным покупателям? Почему в официальных буклетах и на сайте указываются характеристики прибора, а в суде УОМЗ утверждает, что разработан только внешний макет без внутренностей, по сути — муляж, и эти характеристики только «приблизительны» и «желаемы», так как конструкторской документации по прибору нет? Куда были потрачены деньги налогоплательщиков по оборонному заказу и на что?

Чтобы разобраться в этом, следует обратиться к первоисточнику. Дело в том, что сенсационные заявления Уральского оптико-механического завода были сделаны в рамках судебного процесса по крайне редкой в современной России области юриспруденции — защите патентных прав.

История вопроса

В далеком уже 1998 году несколько сотрудников завода сделали техническое изобретение: придумали уникальную шаровую опору, которая позволяет компактно размещать приборы на авиационной подвеске. По сути, это оригинальный сферический подшипник, у которого центр сфер находится за пределами самого агрегата. Благодаря этому различные кабели и провода, которыми прибор соединяется с самолетом, могут крепиться так, чтобы не мешать его вращению.

Как только подшипник был изобретен, заводу было предложено оформить соответствующий патент. Но в кризисном 1998-м УОМЗ было, видимо, не до того — изобретатели получили отказ. И тогда один из них, Григорий Станиславович Звержховский, с согласия своего соавтора зарегистрировал патент и стал правообладателем изобретения.

В конце 90-х УОМЗ переживал не лучшие годы. Работы по оборонному заказу были значительно сокращены. Уникальное устройство некоторое время, видимо, оставалось невостребованным. Сам Григорий Станиславович успел выйти на пенсию.

Каково же было его удивление, когда несколькими годами позже, уже в начале нового десятилетия, он узнал о том, что разработанный подшипник, возможно, используется в новых приборах производства УОМЗ. Причем тогда завод делает это без разрешения — ведь правообладателем патента является только он!

Григорий Звержховский предлагает ФГУП ПО «Уральский оптико-механический завод» заключить лицензионный договор или оформить право уступки патента, но получает отказ.

Возмущенный изобретатель подает на предприятие в суд. Разбирательство по делу занимает несколько месяцев, назначаются экспертизы приборов, выпускаемых УОМЗ. Компания «Городисский и партнеры», привлеченная самим ответчиком, дает заключение о том, что изобретение Григория Звержховского используется в приборах завода. И вот тут-то начинаются настоящие юридические и технические чудеса.

Судья Октябрьского районного суда Грин Е.В. сначала принимает решение о том, что факт незаконного использования изобретения имел место, и предписывает выплатить изобретателю причитающееся ему вознаграждение. Потом Областной суд Свердловской области отменяет предыдущее решение из-за неправильно насчитанного вознаграждения, но не опровергает доводов об использовании изобретения. Дело возвращается на новое рассмотрение, и его принимает бывшая судья Медведева.

Начинают происходить необъяснимые казусы. Так, в протоколе судебного заседания от 28.11.2002 г. было указано, что представитель изобретателя адвокат Сергеев участвовал в судебном заседании. Он якобы выдвигал ходатайства, давал объяснения. Однако сам адвокат Сергеев заявляет о том, что в это время в суде не находился, о чем уведомил Областной суд Свердловской области соответствующим заявлением, скрепленным печатью коллегии.

На том же заседании судья Медведева вывела из дела предыдущего эксперта и назначила новую экспертизу, которую осуществляет патентный поверенный Сергей Костромин. При этом самое интересное, что предметом исследования становятся чертежи, а не сами выпускаемые подшипники в металле. Костромин С.Н. дает заключение о том, что изобретение не используется в продукции УОМЗ. После чего предыдущие мнения экспертов игнорируются, суд выносит решение в пользу ФГУПа.

Но Григорий Звержховский категорически не согласен с этим решением и намерен добиваться правды. Тем более что через некоторое время судью Медведеву снимают с должности и лишают статуса судьи в связи с недобросовестностью исполнения судебных обязанностей и наличием фактов вынесения незаконных решений в период ее деятельности. Материалы расследования квалификационной комиссии Верховного суда РФ были направлены в прокуратуру РФ на предмет исследования о наличии состава преступлений.

По заявлению Звержховского прокуратура Октябрьского района проводит проверку заключения Костромина и приходит к выводу, что оно заведомо ложно. Уголовное дело не заводится только за давностью лет — с момента проверки уже успело пройти 3 года.

Звержховский подает в суд заявление о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам, но ему отказывают. Даже сейчас российская судебная система отказывается заново рассматривать его в связи с другими вновь открывшимися обстоятельствами. Чтобы довести дело до конца, Григорий Звержховский был вынужден подать жалобу в Европейский суд по правам человека (№50730/09 Zverzhkhovskiy v. Russia Zverzhkhovskiy v. Russia).

После чего изобретателю стало известно, что его подшипник, возможно, используется в других приборах завода: ГОЭС-342 и в новейшем приборе производства УОМЗ — том самом оптико-электронном контейнере «Сапсан». В 2009 году Григорий Звержховский подает новый иск к предприятию «УОМЗ» по приборам «Сапсан» и ГОЭС-342.

И вновь началась юридическая чехарда.

Суд первой инстанции отказал в иске, при этом судья Октябрьского районного суда Грин Е.В. отказывает и в проведении экспертизы. Областной суд отменил это решение и указал на необходимость осуществления экспертизы.

Судебная коллегия свердловского областного суда также, в частности, указала: «Свои выводы о неиспользовании изобретения истца в приборах «Сапсан», «Сапсан-Э» суд обосновал пояснениями ответчика о том, что комплект конструкторской и технической документации по подготовке к производству не разработан, для демонстрации на выставках изготовлен видовой макет контейнера «Сапсан», «Сапсан-Э» без внутреннего наполнения. Изделия «Сапсан», «Сапсан-Э» ответчиком не выпускались и не выпускаются. Между тем в материалах дела имеется изготовленная ответчиком аннотация прибора «Сапсан-Э», содержащая сведения о его назначении, составе, технических характеристиках и его фотографии».

Относительно прибора ГОЭС-342 всё понятно: подшипники, которые выпускаются для него заводом, известны, и они устанавливаются на приборы. Можно взять выпускаемый подшипник в металле и назначить экспертизу, которая всё расставит на свои места. А если верить утверждениям специалистов, то именно эти подшипники могли быть использованы и в «Сапсане». Однако в суде опять исследуются только чертежи по старым делам, а вопрос о проведении экспертизы подшипника, изготовленного в металле, даже не рассматривается.

При повторном рассмотрении иска экспертиза опять не назначается.

Областной суд вновь частично отменяет уже второе решение по этому иску и направляет его на новое рассмотрение, в частности для проведения экспертизы по прибору ГОЭС-342, который поставляется Вооруженным силам РФ. Однако в этот раз областной суд уже, по сути, на основании тех же пояснений ответчика соглашается, что действующего прибора «Сапсан» нет и есть только пустой макет, и в этой части в иске отказывает.

Дело пошло на третий круг. Видимо, по поводу «Сапсана» изобретателю Григорию Звержховскому придется опять разбираться в Европейском суде по правам человека.

Позиция УОМЗ

Особенно интересна в данном вопросе позиция УОМЗ, на которую и ориентируется суд. В своем официальном отзыве на иск предприятие заявляет, что никогда не производило прибора «Сапсан», что не существует действующих образцов такого прибора и не проводились его испытания. Согласно заявлению представителей УОМЗ, на данный момент существует только макет прибора, который не является функционирующей моделью. Нет конструкторской разработки прибора. И это при том, что на протяжении последних лет от имени предприятия делались заявления о том, что «Сапсан» не просто готовился к массовому производству — возможно, и для нужд Министерства обороны РФ и поставок на внешний рынок, — но и проходил различные испытания.

Сам завод демонстрировал «Сапсан» различным государственным чиновникам высшего уровня, депутатам, представителям Рособоронэкспорта.

В августе 2003 года в «Вестнике УОМЗ» № 16 в статье «Макс 2003 — сработано по максимуму» сообщалось, что на выставке демонстрировался действующий образец «Сапсана». Кстати, любопытно и то, что сам Эдуард Яламов, имя которого носит сейчас завод, не отрицал существования разработок по «Сапсану» еще в 2002 году. В интервью «Областной газете» он указывал, что продвижение на рынок данного прибора является одной из приоритетных задач завода.

Заместитель генерального директора УОМЗ Вениамин Элинсон в 2004 году в публикации в журнале «Военно-промышленный курьер» (ВПК № 30 (47) за 11—17 августа 2004 года) в статье «Охотник» и «Зоопарк». Российская оптика и электроника пользуются устойчивым спросом» заявил: «Проводятся испытания первых двух образцов контейнеров «Сапсан-Э», и мы считаем, что в следующем году он поступит в серийное производство».

В официальном отчете УОМЗ как эмитента вообще указано: «1999 год — на УОМЗ собран первый образец контейнера «САПСАН» для применения управляемого оружия самолетом-истребителем», — и ни слова о судебных процессах по патентам.

Получается, что УОМЗ, не указывая на то, что испытания и конструкторская работа столь сложного прибора не произведены, рекламирует пустышку — макет.

Очевидно, что эти заявления прямо противоречат друг другу. Прибор либо прошел испытания и готов к запуску в серию, либо существует только в виде макета. Возможно, такими действиями и утверждениями представители УОМЗ либо не доносят полную и четкую информацию до общественности, либо их утверждения в суде сомнительны.

Знают ли и знали ли об обнаруженной информации и судебных процессах владельцы ценных бумаг и другие заинтересованные лица, читающие отчеты эмитента, — неизвестно. Возможно, на это когда-нибудь обратит внимание ФСФР России.

Комментарии

«Данный конфликт является классическим образцом нежелания крупных отечественных предприятий ответственно подходить к вопросу работы с интеллектуальной собственностью. Завод, привыкший действовать по шаблонам 60-х годов, просто не обращает внимания на те патенты, с которыми он работает. Но ситуация с тех пор серьезно изменилась. Патентное и авторское право в современной России — одни из передовых отраслей юриспруденции, они достаточно разработаны и направлены на защиту изобретателя, автора, правообладателя. Просто игнорировать его права сейчас невозможно, даже в оборонной отрасли. Нежелание цивилизованно решать вопросы интеллектуальной собственности и правильно ее оформлять порождает для предприятия целый ряд дополнительных рисков, в том числе и финансовых. Уже сейчас предприятие оказалось в неприятной, даже глупой ситуации: оно вынуждено официально заявлять, что прибор, которым оно собиралось торговать, не существует. Тем самым УОМЗ сам наносит себе существенный репутационный вред. Как верить предприятию, если оно сначала рекламирует приборы, а потом выясняется, что это только макет? Речь ведь идет не о простом оборудовании, а о военном приборе, разработка которого занимает много времени и сил, с ходу его, получив заказ, выпускать на основе простого макета не начнешь», — считает адвокат Григория Звержховского Сергей Байгулов.

«По прибору ГОЭС-342 логика завода проста: да, мы делаем подшипники, но они новые, так как мы туда добавили для улучшения серийного производства новый «дополнительный признак». Суд странным образом эти выпускаемые заводом подшипники, существующие в металле, исследовать не стал, остановился на чертежах», — отмечает адвокат.

«Завод не признает и не учитывает мнения авторитетных специалистов в этой отрасли, которые указывают, что пресловутый «новый признак» (на самом деле давно известное из истории техники решение, которое вообще сложно патентовать) является дополнением к изобретению, а все признаки изобретения Григория Станиславовича и его соавтора завод использует. Это все равно — извините за грубое сравнение — что, например, прикрепить к вашей машине пятое колесо и сказать, что это уже новая машина и собственность владельца этого пятого колеса. В ст. 1358 ГК РФ четко сказано: если все признаки изобретения используются, значит изобретение использовано. Иначе завод уже давно бы получил свой патент на новое изобретение, ведь с момента начала судебных процессов прошло уже более 5 лет. Но вот в том-то и проблема для завода, что, как только они попытаются это сделать, они могут споткнуться о тот же патент Григория Станиславовича, а их собственное «дополнение» спорно. Даже если завод будет пытаться патентовать изобретение за рубежом, то эти патенты все равно будут оспоримы. Завод опять же может столкнуться с противопоставлением патенту Григория Станиславовича. Да и иностранным заказчикам будет трудно в случае судебных процессов объяснять, почему завод, зная об этом моменте, поставляет им продукцию с подобными «патентными проблемами». Ведь потом иски могут посыпаться и на них. Оспорить патент завод пытался, но Роспатент четко выразил свою позицию, и патент в силе и действует сейчас», — отмечает адвокат.

«Самое забавное во всей этой ситуации вокруг конфликта и патента, что, получается, если верить всем документам, то прибор «Сапсан» разрабатывался десять лет — с 1999 по 2009 годы. И за это время умельцы завода собрали только пустой макет, на который нет конструкторской документации. При этом из заявлений предприятия следует, что судьбу «Сапсана» решило письмо командира какой-то войсковой части. На основании этого письма суд сделал выводы, что разработки прекратились. Знают ли об этом письме и приостановке оборонного заказа Президент РФ и Правительство РФ, в чьем ведении напрямую находится решение судьбы любого оборонного заказа, — неизвестно. На мой адвокатский запрос Федеральная служба по оборонному заказу уже после суда ответила, что вообще не знает причин остановки работ по оборонному заказу», — говорит Сергей Байгулов.

Итоги

Сергей Байгулов полагает, что УОМЗ рискует потерять возможность выпускать свой инновационный прибор «Сапсан», если будет использовать патент Звержховского. Ведь как бы он ни назывался, над ним всегда будет висеть риск судебного иска. А спор вообще начинает выходить за пределы российской юрисдикции. Что же случится с экспортом продукции, если изобретатель вдруг решит продать свое изобретение иностранным производителям, вообще трудно предположить.

Всего этого можно было бы избежать, если бы предприятие изначально проводило грамотную политику в области интеллектуальной собственности. Даже в ситуации, когда оно обнаружило, что уже упустило патент, было бы гораздо выгоднее миром приобрести права на изобретение у правообладателя.

«По моему мнению, завод пытается лишить законных прав на вознаграждение не только патентовладельца, но и второго автора изобретения, который продолжает отдавать свой труд и силы заводу. Мне на текущий момент неизвестно, использует ли завод «административные ресурсы» в отношении этого второго автора, работающего на заводе, но я склонен считать, что, скорее всего, до этого не дойдет. Завод решил пойти на принцип; возможно, это связано с тем, что создается неприятный прецедент для самого предприятия. Однако тем самым он только увеличил собственные риски. Сейчас его позиция, по моему мнению, становится всё более странной и причудливой», — считает адвокат.