«Уральский рабочий» и Елена Мационг: «Когда ему конец?»

Ученые отмечают слабые симптомы выздоровления экономики

Уже больше полугода всех без исключения — от дворников до политиков и бизнесменов волнует один единственный вопрос: когда наконец закончится кризис? Кажется, даже домохозяйки за это время сумели вникнуть в сложную систему биржевых индексов, а любой пенсионер скажет, сколько сегодня стоит баррель нефти.

Мнения экспертов противоречивы: одни говорят, что сценарий финансово-экономического «ужастика» еще только разворачивается, другие, напротив, с достаточной долей оптимизма уверяют, что до счастливого завтра осталось совсем чуть-чуть. Ответить на вопрос, кто из них ближе к истине, в какой-то степени позволяют данные итогов социально-экономического развития области за первые три месяца этого года. На днях их обнародовало областное управление статистики.

Лежачего бьют

Пока, конечно, экономика находится в состоянии тяжелого, можно сказать «неходячего», больного. Создается ощущение, что по отдельным отраслям пронеслось настоящее цунами. Так, к примеру, объемы оптовой продажи холодильников по сравнению с первыми тремя месяцами прошлого года снизились в 17,5 раза, стиральных машин — в 20,7, пылесосов — в 4,1 раза, а телеаппаратуры — в 62,9 раза (!). В целом за первый квартал 2009 года предприятия оптовой торговли реализовали продукции на 14, 2 процента меньше, чем за аналогичный период прошлого года.

И можно было бы не так сильно сокрушаться по фактам небывалого обвала объемов продаж, если бы была стабильной ситуация в сфере производства. Увы, данные говорят об обратном. Так, по сравнению с январем-мартом 2008 года снижено производство строительного кирпича — на 63,4 процента, лакокрасочных материалов — на 63,1, оконных блоков — на 74,4, грузовых автомобилей — на 56,9 процента. Стали выпущено на 34,4 процента меньше, чугуна — на 29, цемента — на 23, железной руды — на 26,3. Со всей отчетливостью видно, что производство составляющих для строительной сферы сократилось по той простой причине, что подавляюще большинство строек встало, а продукция добывающих отраслей практически не нужна по причине мирового кризиса.

Конечно, такое тотальное падение произошло не во всех сферах — есть непотопляемые островки, где и во время мирового шторма отмечен рост. Так, производство и распределение электроэнергии, газа и воды возросло на 15,2 процента. В целом же индекс промышленного производства скатился до планки в 73,7 процента от уровня прошлого года.

Кажется, он дышит

Ну и где же он, и виден ли хоть малейший проблеск света в конце треклятого тоннеля?

— Как мне кажется, слабые симптомы, ведущие к выздоровлению, отметить можно, — считает директор Центра стратегического развития территорий Института экономики УрО РАН Владимир Бочко, — и пусть не всегда это можно выразить в цифрах, определенное ощущение того, что мы делаем первые шаги, чтобы выбраться из ямы, все-таки уже есть.

Во-первых, за последнее время явно сократился поток безработных в службы занятости, предприятия уже не подают заявки о массовом высвобождении рабочих. А отдельные из них готовы постепенно принимать на работу. Едва уловимые симптомы роста можно отметить и в машиностроении. Так, в скором времени начнет работу тепловозостроительный завод в Пышме. А это не только рабочие места — новое производство потянет за собой выпуск узлов, комплектующих.

По мнению Владимира Бочко, в течение ближайших трех месяцев ситуация в экономике области будет держаться на стабильном уровне, при постепенном слабом росте. А вот что будет к осени, зависит от упорства властей всех уровней — от местного до федерального, от их возможностей удержать вожжи экономики, то и дело стремящейся вырваться из-под контроля.

Слабо мычат и пока еще телятся

А вот сельское хозяйство по данным статистики выглядит чуть ли не оазисом возрождения и благополучия. Еще бы, объем продукции сельского хозяйства в январе-марте этого года вырос на 4,9 процента к такому же периоду прошлого года. Мяса произведено на 6,2 процента больше, молока — на 3,2, яиц — на 1 процент. Выросли и надои. Теперь в среднем от каждой буренки Среднего Урала надаивают по 1133 килограмма молока, хотя еще в прошлом году эта цифра держалась на отметке 1037 килограммов.

Между тем, ученые считают эти «рекорды» иллюзорными.

— Это рост к результатам прошлого года, кривая производства в сельском хозяйстве области то и дело незначительно колеблется вверх-вниз, — отмечает Владимир Бочко, — на самом деле для того, чтобы оценить реальную картину, необходимо взять более протяженный промежуток статистических данных, скажем, за несколько лет, тогда и будет видна тенденция, куда движется сельское хозяйство региона. На мой взгляд, для общей оценки очень важно учесть то, что в области продолжают сокращаться поголовье крупного рогатого скота и посевные площади. Это происходит неуклонно и год от года. Сегодня у нас осталось всего чуть больше 120 тысяч коров. Может ли это стадо напоить молоком всю область, даже при увеличивающихся надоях? Ответ, на мой взгляд, лежит на поверхности, — заключил Владимир Бочко.

Вместо послесловия…

Интересно, что:

За первые три месяца нового года по сравнению с прошлым возросло производство пива — на 36, 4 процента, мороженого — на 36, майонеза — на 21. А вот водки в кризис мы стали производить значительно меньше — на 17,6 процента, как и колбасы — на 13,4.

Из платных услуг за время экономической нестабильности больше всего подорожали ритуальные услуги, по сравнению с прошлым годом они выросли сразу в 2,6 раза.

Вместо послесловия

Ситуация в мировой и отечественной экономике коренным образом изменится только тогда, когда количество денег будет отражать реальную стоимость произведенной продукции в определенной, приемлемой пропорции, — так считает подавляющее большинство экспертов. Этой точки зрения придерживается и Владимир Бочко.

— Сделали продукции на сто рублей — сто рублей и должно «гулять» на рынке, — отмечает ученый. — Конечно, в теории рассуждать об этом проще — исправить дело на практике куда сложнее. За последние 40 лет выросла спекуляция ценными бумагами. Причем особенно усилился этот процесс за последние девять лет в Америке. Еще в 1939-м году Рузвельт с консультантами в качестве антикризисной меры запретил банкам торговать ценными бумагами. Но, оказывается, в 1999 году в США отменили этот закон. По всей видимости, решив, что ситуация в экономике давно стабилизировалась и ничего ей не угрожает. Но как только это случилось, банки решили, что можно начать торговать ценными бумагами. Суть торговли была в следующем: банки выдавали кредиты, но при этом и обязательства по кредитам превратились в ценность. Опираясь на нее, стало возможным выпускать облигации и акции, то есть вторичные ценные документы, — констатировал эксперт.

Ведь, казалось бы, какой резон банкам так легко давать кредиты, предполагая, что их могут не вернуть? Оказывается, по большому счету, банкам с того самого момента, когда отменили запрет Рузвельта, стало выгодно давать кредиты. При продаже вторичных ценных бумаг они стали получать еще больше, чем в том случае, если бы не вернули долги от непогашенных кредитов. Но если бы дело заканчивалось одним банком. Следом и другие финансовые конторы начали покупать эти самые бумажки, и на их основе выпускать вторичные ценные бумаги. Образовалась пирамида, построенная на условной ценности обязательств. В результате денег в экономике получилось в десятки раз больше, чем реальных товаров. Как считает Владимир Бочко, выбора нет: денежная масса должна сократиться до разумного баланса с товарной массой. По мнению ученого, этот баланс должен быть с отрывом раза в три. А не как сейчас — когда денег в десятки раз больше.