Валерий Улановский: Экологические проблемы в Челябинске решат сами промышленники

На вопросы журналистов ответил гендиректор Томинского ГОКа Валерий Улановский.

— Строительство Томинского ГОКа отложено на год?

— Получается, уже на два года. Изначально планировалось, что мы запустим производство в декабре 2017 года. В феврале-марте прошлого года были полны решимости приступить к подготовительным мероприятиям по началу строительных работ. Теперь получается, что срок запуска проекта переносится на конец 2019 года.

Если оценить опыт по строительству первого нашего Михеевского ГОКа, то мы затратили на его строительство 19 месяцев. Думаю, здесь будет такая же длительность строительно-монтажных работ. При этом стоит сказать, что все были заинтересованы в скорейшем запуске объекта — от руководства предприятия и компании до руководителей области.

— Что же вас держит в первую очередь?

— Экологический аудит, который в прошлом году решили провести губернатор Челябинской области Борис Дубровский и председатель совета директоров «Русской медной компании» Игорь Алтушкин. Его результаты будут получены 1 июля 2016 года.

Помимо аудита, мы за это время более детально прорабатываем проектные решения, проводим дополнительные исследования, чтобы снять вопросы, которые возникают по ходу прохождения экспертиз или запросов челябинцев. Мы стараемся ответить на все возникающие вопросы к нам: и по технологии, и по социальным аспектам, и по последствиям реализации этого масштабного проекта. Стоит отметить, что надзорные органы несколько раз выезжали к нам по обращениям граждан. Проверяли, ведем ли мы какие-либо работы на территории будущего предприятия.

— Но ведь это следствие, экоаудит был организован из-за общественного давления...

— Действительно, мы недооценили этот фактор при планировании своей работы. Мы прекрасно понимаем все экологические риски, но они сильно преувеличены. Реально горно-обогатительный комбинат не угрожает Шерневскому водохранилищу, а вклад Томинского ГОКа в общий объем вредных выбросов будет составлять около 2% от нынешних выбросов предприятий в Челябинске. При этом наши выбросы не выйдут за границы санитарно-защитной зоны предприятия и до Челябинска никакой «силой» не будут доставлены.

Мы посчитали, что люди просто не поверят в те небылицы, которые распространялись. Теперь понятно, что мы ошиблись в своей оценке. Сейчас находимся в состоянии, когда нам нужно «перебороть» это негативное отношение нашей активной разъяснительной и информационной работой.

— Как вы относитесь к экологическим активистам?

— К проявлениям любых общественных инициатив я отношусь нормально и с пониманием. Первое, что я сделал, когда пришел на предприятие — позвонил Андрею Талевлину (лидер регионального отделения «Яблоко» и общественной организации «За природу» — прим. ред.). Вот, мол, назначен, готов сотрудничать с вами. Думаете, Андрей Талевлин появился за эти два года? Нет.

Если в советское время говорили о политической экономике, то теперь можно говорить о политической экологии. Экология сейчас создает очень серьезные условия экономического соперничества между государствами. Появляются организации, которые на этом специализируются, по сути, это стало неким механизмом подготовки «протестного электората». Набрав сторонников, они уходят в политику.

Если честно, очень часто задаюсь вопросом: почему эти люди не занимаются работой по созданию в городе благоприятной среды проживания? У нас же есть серьезные проблемы, в которых виноваты не промышленные предприятия, а мы, жители нашего города.

— Вы в Челябинске сейчас живете?

— Я живу в Челябинске уже 14 лет.

— Тогда вам будет трудно отрицать, что с экологией, с выбросами промпредприятий у нас все-таки есть проблемы. И люди уже начинают массово переезжать в другие регионы.

— Я не собираюсь никуда переезжать, даже мыслей таких нет. Мои дети со своими семьями живут в Челябинске. И я не вижу проблем экологического характера, связанных с работой промышленных предприятий, которые бы заставили меня сменить место проживания.

Здесь присутствует больше проблем нашего отношения к окружающей среде. Не предприятия же разбрасывают везде мусор и бумагу, портят газоны придомовых территорий, ломают детские площадки, выбрасывают окурки прямо на улице…

Перечислять такие примеры можно тысячами. Именно это на первоначальном этапе определяет состояние окружающей среды. Работники, которые следят за чистотой в городе, даже не успевают убирать за нами. Для примера: обратите внимание на имеющиеся во дворах места сбора отходов. Это показатель, характеризующий окружающую среду, и при чем здесь выбросы промышленных предприятий? Это только показатель того, как мы сами относимся к нашей окружающей среде.

Сейчас в России 15 городов-миллионников. Почему они ими стали? За счет промышленности и потому, что туда приехали люди работать, создавать семьи. Большие города не смогут обойтись без промышленной составляющей. Посмотрите на столицы соседних субъектов. Есть все представители — и богатые, и бедные.

На прошлой выборной губернаторской кампании, если вы помните, один из кандидатов заявил о желании все производства за пределы Челябинска вынести. Жаль, что до рабочих этих предприятий толком не довел эту информацию — они были бы не очень довольны.

Очень давно все говорят о диверсификации экономики. Есть ведь климатические зоны, есть сложившаяся специализация у стран, регионов — где-то машины производят, где-то электронику. Там, где заложено добывать полезные ископаемые, зачем заниматься чем-то другим?

Не рационально игнорировать то, что делали раньше и осваивать новые сектора экономики. Давайте вспомним, что было в перестройку. Челябинск был благополучнее, в отличие от других российских городов, благодаря имеющимся на Урале полезным ископаемым и металлургическим предприятиям.

— Учитывая нынешние мировые цены на металл и на медь в частности, так ли эффективны добывающие предприятия как бизнес?

— Добывающие предприятия эффективны, другое дело, что приходится учитывать и конъюнктуру рынка, и цены на сырье. Соответственно, существуют временные циклы, когда стоит работать много и реализовывать новые проекты, а когда приходится снижать издержки и пережидать «тяжелые» не выгодные в экономическом смысле времена.

И живем мы в обществе постоянно растущих потребностей. Людей больше, потребностей больше, спрос больше. Вот вам и эффективность этого и любого другого бизнеса.

Наше предприятие в будущем будет создавать новую прибавочную стоимость. Именно такие предприятия являются локомотивами государственной и региональной экономики. Кроме того, наши производства создают новые рабочие места в смежных сферах. Это строительство, профессиональное образование, вся сфера услуг. На одно рабочее место на самом Томинском ГОКе появится еще четыре-пять дополнительных. Это около 5000-6000 новых вакансий.

— Вы строили и запускали Михеевский ГОК. Трудно было оставлять уже отлаженное производство?

— Дело не в том, трудно или не трудно было мне. Это некое распределение функционала между работниками компании — одни строят, потом передают предприятия, объекты другим работникам и управленцам, которые лучше знают добычу и производственный процесс. Мы получили уникальный опыт. Нанимать новых людей и учить их в процессе постоянно — невыгодно и нерационально.

Да и мне лично чего жалеть, если идешь на новый проект? Не менее интересный, чем прежний, который можно сделать еще лучше, чем прежний.

— Когда построите Томинский ГОК, хотелось бы перейти на новый проект?

— Конечно, хотелось бы. То, что мои знания и опыт востребованы — это главная мотивация. Меня это вполне устраивает.

— Всю свою команду забираете на новое место с собой?

— Да, очень часто так получается, что постепенно переходит почти вся команда. Кого-то забираем сразу, кто-то заканчивает свою часть проекта на прежнем месте и переходит к нам позже.

— А кто-то остался рядом с вами со времен работы главой Карабаша?

— Таких немного. Это совсем другая сфера, не менее сложная. У нас почему-то недооценивают муниципальную службу, но вырастить там хорошего специалиста тоже непросто.

— Следите за городом?

— За городом — почти нет. Я получил там богатый опыт, но сам потом не пошел на новые выборы. А за «Карабашмедью», конечно, слежу, поскольку оно входит в структуру Русской медной компании.

— «Самую грязную точку планеты» часто поминают на экологических митингах: «Не дадим превратить Челябинск во второй Карабаш».

— Этого точно не случится. Во-первых, там совершенно другая технология используется, лучше посмотреть, как выглядит производство на Михеевском ГОКе. Во-вторых, нужно было видеть, в каком состоянии завод и город были 15 лет назад. Для Русской медной компании модернизация, восстановление, запуск «Карабашмеди» — это был скорее социальный проект на тот момент. Проще было бы построить новое производство.

Экологические проблемы в Челябинске, я уверен, решат сами промышленники. Все они видят, к чему ведет дополнительная нагрузка на экологию. Это просто неизбежно. Любой собственник заинтересован, чтобы у него работали квалифицированные люди, любящие свое предприятие и свой город. А это как раз тот краеугольный камень, который заставляет и модернизировать свои производства, и соблюдать экологическое законодательство, и обустраивать окружающую среду.

Деловой квартал