Игорь Пехотин: Сбой в молочной отрасли отражается на жизни села

На вопросы УрБК ответил председатель союза предприятий молочной промышленности, генеральный директор ООО «Молочный кит» Игорь Пехотин.

— Игорь Юрьевич, как девальвация рубля отразилась на молокозаводах?

— Ослабление национальной валюты оказалось очень чувствительным для отрасли. Крена переработка молока из-за него, конечно, не даст, но определенное напряжение возникло.

Причем в первую очередь это почувствуют как конечные потребители, так и производители молока. Так как наша отрасль — основополагающая для сельского хозяйства Свердловской области, то все возможные сбои и потрясения в первую очередь скажутся на жизни села. Их доходы уменьшатся, и для многих из них это может оказаться весьма существенным.

Ну и, конечно, встанут контракты по модернизации производства в молокопереработке. В нашей отрасли нет таких сверхприбылей, чтобы обогнать рост курса доллара США или евро. Следовательно, средств на приобретение нового оборудования — а оно в подавляющей массе зарубежного производства — у нас не будет. Те контракты, которые уже заключены и оплачены, будут выполнены. Новые же, скорее всего, просто не будут заключаться, или же представители молочной отрасли будут переориентироваться на российское оборудование.

Вместе с тем темп роста, который показывают наши сельхозпроизводители и переработчики сельскохозяйственной продукции, остается в плюсе. Думаю, он сохранится таковым даже без приобретения и введения в строй нового оборудования.

— Повлияло ли на отрасль введение продовольственного эмбарго?

— В молочной отрасли на Урале эмбарго сказалось весьма незначительно. Единственная существенная позиция, которая исчезла из наших магазинов, — это зарубежные сыры. Наверное, какие-то привередливые покупатели это заметили. Но для большинства потребителей, я уверен, ничего не изменилось. Доля импортных сыров в общей молочной полке не превышала 1,5-2%, и их достаточно быстро заменили продукты нашего, отечественного производства. На сегодня эта ниша практически полностью занята.

— Но изменение цен, наверное, заметили все потребители?

— Рост цен произошел, и он, конечно, очень заметный. Особенно они выросли именно на сыры, что можно объяснить, в том числе, и ажиотажем. Я считаю, что главным локомотивом роста выступили именно отечественные производители сырной продукции, которые решили таким образом заработать на санкциях.

В этой связи нужно отметить, что у нас в Свердловской области собственных сыров очень мало, больше 90% — привозные из других регионов. Из региональных крупных поставщиков могу отметить только Ирбитский молочный завод. Но и его доля на общем рынке невелика.

— А почему на Урале не производится собственного сыра?

— Главная причина того, что сыроварение на Урале не развито — это отсутствие сырья. Сыр требует очень большого количества молока, его выгодно производить в регионах, где наблюдается избыток сырья. Потому что везти килограмм готового сыра куда выгоднее, чем 30 л молока, необходимых для его производства. У нас же на Урале дефицит молока, мы едва обеспечиваем 50% от своих потребностей. Профицита сырья у нас нет, и в обозримой перспективе не будет, нашей области это не грозит.

— Как восполняется недостаток молока в регионе?

— Как я уже сказал, аграрии Свердловской области обеспечивают молоком только 50% наших потребностей. Недостаток восполняется за счет межрегионального импорта. Молоко везут изо всех соседних регионов.

Наша компания «Молочный кит» старается работать на местном сырье, мы молока из других регионов не закупаем. Его сюда в достаточно больших количествах везут наши соседи — тюменцы, челябинцы, пермяки. Ну и, конечно, много завозят федеральные компании, например, «Вимм-Билль-Данн».

— В конце февраля 2015 года была достигнута договоренность с банками — выдать кредиты молокозаводам, чтобы они могли профинансировать посевную. Почему были привлечены в качестве заемщиков именно молокозаводы?

— Наш АПК на 75% зависит от производства молока. Роль других предприятий здесь не такая большая, как у молочников. Поэтому нам и было поручено этим заняться.

— Кто предложил профинансировать посевную в области по данной схеме, фактически переложив все риски на молочные заводы?

— Эта инициатива исходила, в частности, со стороны Молочного союза Свердловской области и правительства региона. Смысл инициативы был в том, чтобы не выдавать средства напрямую небольшим хозяйствам, работающим на земле, а сделать это через крупные работоспособные заводы: Кушвинский молочный завод, Ирбитский молокозавод, «Молочный кит».

Были составлены крупные заявки, практически по 150 млн руб. каждая. У каждого завода есть свои проверенные поставщики, которые уверенно работают более 10 лет. Это позволило снять вопросы со стороны банков, которые не очень-то хотели выдавать кредиты малым сельхозпредприятиям. Молокозаводы для них — куда более понятный заемщик. Что касается нас, то переработчикам важно, чтобы к нам на предприятия поступало молоко, а для этого нашим поставщикам, сельхозпроизводителям нужны кредиты. В результате реализации этой схемы процесс выделения средств ускорился.

— Как отразится на вашей отрасли дополнительная нагрузка в виде кредитов для сельхозпроизводителей? Какие есть риски?

— Риски здесь небольшие, они будут заложены в цену продукта. Пакет молока может подорожать на 3-4 рубля. Но нужно понимать, что цены все равно так или иначе будут расти: это неизбежный процесс. Если уже правительство прогнозирует инфляцию по итогам 2015 года на уровне 30 %, то что уж говорить о производителях и переработчиках? На нас давит инфляция, рост ставок по кредитам, повышение тарифов ЖКХ. Конечно, наша продукция подорожает несколько меньше, она и так находится в нижнем ценовом сегменте, и повышение это не будет критичным, но оно точно произойдет.