«Вечерний Екатеринбург» и Алексей Львов: Нас пугают новым кризисом. А нам совсем не страшно

Фондовые рынки вот уже неделю лихорадит в горячке. Всё произошло как в кинобоевиках, когда героям кажется, что бой закончился, пронесло — и тут друга главного героя сражает пуля затаившегося снайпера. Несколько месяцев все помыслы были обращены на 2 августа — удастся ли американским политикам договориться промеж себя, поднять планку долга и формально избежать «технического дефолта». Удалось — «за минуту до полуночи», как говорится. Казалось бы, гроза миновала.

И вдруг неделю назад авторитетное мировое рейтинговое агентство S&P снизило кредитный рейтинг США как государства. Это настоящая сенсация, такого не было с 1917 года, то есть даже Великая депрессия обошлась без подобных эксцессов. И никак нельзя сказать, что это «всего лишь оценка»: кредитные рейтинги, подобные этому, намертво «зашиты» в процедуры работы многих финансовых учреждений, определяют их действия. Возможность Штатов занимать деньги отныне серьёзно ограничена, и намаячил уже не технический, а вполне реальный дефолт.

Одновременно серьёзно снизилось доверие к американской экономике в целом и её предприятиям, что косвенно подтвердило само американское правительство на минувшей неделе, гарантировав на ближайшие три года неизменно низкие учётные ставки, — то есть намекнув, что улучшений в экономике в эти три года они не ждут. А поскольку экономика США — самая мощная в мире, то и в целом перспективы мировые рисуются неблагополучные. Особенно если учесть, что Япония никак не оправится от землетрясения, а в Европе кризис дотягивается уже до таких в общем благополучных стран, как Италия и Франция!

В результате рубль начал существенное падение. Парадоксального тут ничего нет. Это лишь на первый взгляд должен падать доллар, раз в Америке проблемы. На самом деле соотношение курсов валют отражает баланс внешней торговли. Упадок мировой экономики означает падение спроса на нефть и газ — поток валюты за них в Россию падает, а вот встречный спрос на импортные товары нет, значит, и спрос на валюту сохраняется… И её цена идёт вверх. Поскольку Россия сильно зависит от импорта, падение рубля приведёт так или иначе к росту себестоимости даже произведённых в России товаров.

Одновременно мировая паника докатывается до нас и через фондовые индексы. Тут логика ещё проще: раз падают даже относительно стабильные и безрисковые акции монстров мировой экономики, то риски по акциям российских предприятий, которые в мире считаются доходными, но рискованными, инвесторам видятся уж и совсем чрезмерными. Их начинают сбрасывать, перекладывая капиталы в драгметаллы. За неделю российские фондовые индексы упали более чем на 10%, и падение ещё не остановилось.

Это неприятно для всей страны. Во-первых, снижаются возможности предприятий привлекать кредиты, ведь они обычно делали это под залог своих акций. Во-вторых, собственники подешевевших акций начинают сокращать своё потребление — то есть меньше работы для всех остальных, меньше рабочих мест, меньше зарплаты. И спираль падения потребления раскручивается дальше…

Где же лекарство от кризисов? Что касается общемировых проблем, на поверхности лежит простой, но трудный вывод: сильные экономики переоценили свою мощь, слишком увлеклись затратными социальными программами, которые и порождают неустойчивость и дефицитность бюджетов. Тут, однако, экономическая проблема переходит в политическую: если сейчас урезать социальные пособия, бесплатное образование и многое другое, возможны вспышки «народного гнева» на манер британских. Слишком много людей привыкло мало работать (или вообще не работать) и жить при этом достаточно хорошо. Общество утратило здравый смысл, рассуждая о получении достаточно дорогостоящих благ как «природном праве человека» и не задумываясь, «кто заплатит за банкет».

Что же касается России, здесь своя специфика. От кризисов можно было бы получить своеобразную пользу, если бы они убивали слабые, нежизнеспособные предприятия, заставляли бы работодателей гнать прочь некомпетентных и ленивых сотрудников. Так ураган идёт на благо лесу, вываливая гнилые деревья. Одновременно нашей экономике для роста нужны масштабные инфраструктурные проекты, например, строительство новых автострад и высокоскоростных железнодорожных магистралей.

Увы, бездумная накачка деньгами в страхе перед безработицей удерживает на плаву многие предприятия, которым давно пора на тот свет. С другой стороны, благополучие фирм у нас определяется не рыночными факторами, а близостью к власти в той или иной форме. Поэтому для предприятий нет никакого стимула улучшать свою конкурентоспособность. Мы остаёмся экономикой низкой производительности труда и некомпетентности — получасовые перекуры, «кого надо племянницы» и двоюродные братья на ключевых должностях. Что же касается инфраструктурных проектов, они нам не под силу даже при высоких ценах на нефть и газ — любые бюджетные ассигнования утекают как в песок, слишком много откатов нужно раздать…

Пока мировые лидеры борются со своими проблемами, это шанс для аутсайдеров типа нас вырваться хотя бы на вторые позиции. Увы, уже который раз мы подобный шанс упускаем. А ведь наши конкурентные преимущества растворяются — в подземных кладовых нефти всё меньше, добыча её всё дороже, мир всё больше переходит на другие источники энергии…