Татьяна Мерзлякова: Наш народ не злой, его не надо бояться

Уйдет ли cвердловский омбудсмен в большую политику, по какому принципу будет сформирован новый Общественный Совет при ГУ МВД, и начнут ли в России лечить инакомыслии? На вопросы ИАА УралБизнесКонсалтинг ответила Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова.

— Татьяна Георгиевна, хотелось бы развеять или, наоборот, подтвердить слухи о вашем уходе в политику. Вы участвуете в праймериз — означает ли это, что Вы собираетесь идти в Государственную думу?

— Я бы хотела пока это оставить без комментариев. Скажу только, что видеть меня в рядах депутатов, — это большое желание неполитической организации «Женщины России». Пусть пройдут праймериз.

— То есть Вы пока думаете?

— Я считаю, что праймериз пойдут мне на пользу. Хочу посмотреть, где ко мне лучше относятся, а где хуже. Хочу понять, что происходит в политической жизни, насколько ситуация в ней объективна. В целом, как уполномоченный по правам человека в регионе, я должна понять отношение людей к себе, и результаты праймериз очень важны для меня. Я бы вообще советовала всем политикам проходить через это.

Конечно, моя должность не политическая, но я все равно достаточно публичный человек. Ходят слухи, что меня не любят национальные диаспоры, или, наоборот, что меня не любят патриотически настроенные граждане. Выяснить правду я смогу на праймериз.

Я не тот человек, который мечтает о депутатском мандате. Добавлю еще, что моя фамилия в списках кандидатов появилась практически без моего участия. Мою кандидатуру выдвинула организация «Женщины России», которая хочет, чтобы в Госдуме был хотя бы небольшой процент женщин — так мы сократим гендерное неравенство в политике. Конечно же, я сторонник равенства, и в нашей области оно пока соблюдается, по крайней мере, в трудовых отношениях. Но в политике женщин маловато. И позиция «Женщин России» состоит в том, чтобы привести в эту сферу женщин, которые могут бороться.

Думаю, вы со мной согласитесь, что бороться я могу. С одной стороны, я не могу обидеть эту организацию, с другой — я очень люблю свою работу.

— Татьяна Георгиевна, сейчас формируется новый состав Общественного совета при ГУ МВД России по Свердловской области. По какому принципу идет формирование совета и сколько человек будет предложено Вами?

— Своих кандидатов мне назвали правозащитники, блоггеры, журналисты. Мы выставим эти кандидатуры на свой сайт и договоримся о площадке, на которой будет идти общественное обсуждение.

Дальше будем думать, кого представить в общественный совет. Я потребую, чтобы к нам прислушался начальник ГУ МВД области. Хотя наши блогеры достаточно жесткие, им хоть кого поставь, они все равно будут против.

— Сколько кандидатур будет предложено от вас?

— Человек девять, а ГУ МВД пусть выберет лучших.

— Может ли так случиться, что выберут всех девятерых или, наоборот, только одного?

— Я потребую, чтобы человек пять наших было. Это же общественность, это очень важный момент. Чем больше будет общественности, тем легче будет жить совету. Хотя я не сторонник создавать советы из одной правозащитной общественности. Я за авторитетных людей, в том числе, ветеранов ГУВД, которые могли бы дать правильный совет, подсказать, и даже за тех людей, которые никогда не сталкивались с милицией.

— Татьяна Георгиевна, следующий вопрос связан с недавним делом екатеринбургского предпринимателя Игоря Горбунова, которого пытались отправить на принудительное психиатрическое лечение. Есть ли в нашей области тенденция к применению карательной психиатрии?

— Такой тенденции быть не должно. Возможно, вы помните дело «Ракевич против России» в Европейском суде (2003г), в котором наша сотрудница выступала адвокатом, и дело было выиграно. Напомню, дело началось с того, что суд принял решение отменить недобровольную госпитализацию Тамары Ракевич только на 39-й день, вместо положенных законом пяти дней. С той поры наша психиатрическая и судебная системы извлекли определенные уроки.

И я бы не стала говорить о карательной психиатрии, как писали блогеры. Карательная была бы в том случае, если бы расправиться с Горбуновым хотел кто-то из представителей власти. Но в данном случае зачинщиком был просто человек со связями. Это, скорее, коррупционная психиатрия.

— В своей практике вы часто сталкиваетесь с подобными делами?

— Нет, не часто. Но мы постоянно проводим профилактику среди врачей, чтобы этого не происходило: привозим российских и зарубежных ученых в области психиатрии и проводим учебу для наших специалистов. Вы знаете, какая это для меня лично была беда, когда врач сделал заключение по Горбунову? Ведь это означало, что я недоработала. И поскольку в целом в России тенденция к коррупционной психиатрии, когда богатенькие сводят счеты между собой, существует, то конечно, мы за этим следим. В последнем случае у нас даже ни минуты сомнений не было, мы сразу написали свое заключение.

— Врачи понесут наказание?

— Тут ведь еще в чем дело было — такое решение вынесла неопытная судья Ленинского района. Хотя она здесь виновата в меньше степени. Большая часть вины лежит на враче, который подписал медицинское заключение. Ведь он должен работать по принципу «не навреди». Сейчас мы ждем окончательного утверждения приговора, и обязательно будем делать из этого выводы, снова начнем работу с психиатрией. Не дай бог, если мы завтра еще и инакомыслящих начнем отправлять на лечение. Это уже будет политическая психиатрия.

Пока карательной психиатрии нет и не может быть, а вот что касается коррупционной — здесь надо быть настороже.

— Татьяна Георгиевна, хотелось бы также услышать о последних Ваших действиях относительно Сагры. Действительно ли Вы будете встречаться с руководителм МВД Рашидом Нургалиевым?

— Нет, конечно, не я лично встречаюсь с Нургалиевым. Я буду в числе тех, кого пригласили на совещание в рамках его поездки по регионам, оно посвящено совсем другим темам.

Сагра должна стать уроком для всех нас. Необходимо прежде всего понять, что происходит с населением, нужно слушать людей. Ведь мы опирались на одно единственное мнение начальника ОВД Верхней Пышмы. От этого мнения крутилась вся общая версия, а народ никто не слушал. Слушать народ — это самое главное. Он не злой, его не надо бояться. Сагра еще раз подтвердила мою позицию слушать народ.

Вторая беда заключается в том, что Фонд «Город без наркотиков» и полиция не идут на сближение. И общественность к полиции не идет, а уж силовые структуры к населению — тем более. И моя задача как раз быть посредником. Какие бы претензии у меня не были к силовым структурам, я не должна их отдавать на съедение общественности. Нам нужно защищать и государственный структуры в том числе.

С другой стороны, я не хочу, чтобы полиция отметала любое участие общественности.

— Как-то эта ситуация будет изложена министру?

— Думаю, у меня не будет такой возможности. Нургалиев — это слишком высоко для меня. Но вместе с ним приезжает директор Московского бюро по правам человека, член Общественной палаты Российской Федерации Александр Семенович Брод, которого наша позиция заинтересует.

Хотя я думаю, что все итак уже поняли. Вы слышали все эти версии? Первая — ехали на 3-4 машинах просто поговорить. Вторая — ехали разбираться из-за лесопилки. Третья — просто криминальная разборка. Ну что это такое? Ничего общего с реальностью нет. И до сих пор я не понимаю, зачем они ехали туда. Расправиться? Перестрелять весь поселок? Это установит следствие. Оно, к счастью, уже идет и стало прозрачным для всех нас.