Логотип Екатеринбурга: вопросы без ответов

В Екатеринбурге вторую неделю не может подойти к концу конкурс на лучший логотип города. Организаторы тянут с определением победителей, приводя все новые и новые доводы, почему с принятием решения нужно еще повременить. То им кажется недостаточным число проголосовавших на сайте горожан, то требуется обсудить и дорассмотреть некие «новые возможности» представленных проектов. В это же время вокруг конкурса нарастает настоящий информационный вал: с одной стороны, организаторы вбрасывают в информпространство массу интервью с членами жюри и инициируют дискуссии в СМИ. С другой — растет и обсуждение представленных вариантов и рядовыми горожанами, как правило, весьма не комплиментарное.

Такое затягивание подведения итогов неизбежно приводит к ситуации, когда конкурс начинает порождать больше вопросов, чем ответов на них.

Так, до сих пор непроясненным остался фундаментальный вопрос о причинах самоустранения от участия в разработке логотипа мейджоров местного рекламного рынка. Напомним, что толчком к конкурсу стал логотип Екатеринбурга, совершенно бесплатно созданный и презентованный городу студией московского дизайнера Артемия Лебедева. Его появление вызывало настоящую бурю отзывов в местном рекламном сообществе. Тогда рекламщики Екатеринбурга в голос твердили о том, что Лебедев не понял духа города, а сам символ его вторичен. Казалось бы, всем екатеринбургским грантам рекламы и графического дизайна теперь и карты в руки. Однако никто из них среди участников конкурса не заявился, а все главные лица местного сообщества оказались среди членов жюри.

Причины подобного положения вещей были озвучены не раз — от нежелания работать бесплатно до страха опозориться перед коллегами. Однако внятного ответа со стороны главных рекламных компаний города так и не прозвучало.

В результате в финал вышли работы, представленные малоизвестными персонами (впрочем, некоторые инсайдеры прозрачно намекают, что на самом деле это псевдонимы, за которыми стоят известные студии), что ни статуса, ни качества представленным работам не добавляет.

Второй большой вопрос, на который также не получается найти ответ: почему конкурс логотипов и айдентики с каждым днем обсуждения все больше и больше превращается в соревнование неких достаточно абстрактных «стратегий визуального позиционирования»?

В самом деле, изначально конкурс был позиционирован именно как конкурс логотипов, «наш ответ московскому Чемберлену». Когда варианты логотипов были собраны, жюри стало все чаще прибегать к формулировке «конкурс айдентики». Кроме всего прочего, такой подход позволил быстро отсечь массу непрофессиональных участников, которые придумали оригинальное лого, но не снабдили его всеми необходимыми атрибутами «айдентики городского пространства». В результате в финал вышли составленные профессиональными дизайнерами многостраничные брендбуки. Но теперь и их предлагается рассматривать как некие «стратегии». Делается ли это для того, чтобы дать преимущество тем участникам конкурса, у которых больше страниц в презентации, или же, наоборот, для того, чтобы уровнять все концепции и объявить, что победителя не будет, и все 4 концепта будут использованы, «но по-разному», пока непонятно.

Странно звучит и появившаяся в последние дни идея о возможном «доведении до ума» предложенных логотипов некими профессионалами. Во-первых, хочется спросить, отчего же эти самые «профессионалы» не приняли участие в конкурсе и сразу не предложили нормальный готовый проект, который не требовал бы «доработки напильником», а вместо этого сели в конкурсную комиссию. Во-вторых, зачем вообще было проводить конкурс, результаты которого не более чем исходное сырье для неких «профи». И это не говоря уже о возможных юридических казусах с авторскими правами на конечный продукт подобного совместного творчества конкурсантов и членов жюри.

Вызывает удивление и весьма нервная реакция некоторых организаторов конкурсного процесса на идущее в обществе обсуждение его результатов. Хочется спросить: а чего, собственно, ждали создатели конкурса от уральской публики, не привыкшей лезть за словом в карман и любящей достаточно жесткий, циничный, ернический и ироничный стиль ведения дискуссии. Еще пример Артемия Лебедева, на ровном месте получившего от «общественности» настоящий душ из негативных откликов на достаточно неплохую (как мы теперь понимаем) работу, должен был подсказать организаторам, что местным умельцам не стоит рассчитывать на теплый прием и безусловное принятие со стороны общества. Тем более что и уровень вышедших в финал работ этому весьма способствует.

Наивными на этом фоне выглядят призывы некоторых организаторов обсуждать работы с профессиональной, художественной и ремесленной точки зрения, вести дискуссию о том, «как это сделано». Совершенно очевидно, что совсем не филигранность исполнения и продуманность композиции важны в логотипе. Куда существеннее его эмоциональная окраска, то, «цепляет» ли он, останавливается ли на нем глаз. И «простые горожане», заполняющие просторы социальных сетей массовыми негативными отзывами, это прекрасно понимают.

Впрочем, несмотря на все нерешенные вопросы, отодвигающиеся сроки подведения итогов и весьма спорные «потребительские качества» логотипов-финалистов, конкурс, несомненно, стоит признать удачным. Пусть ни один из предложенных вариантов не имеет никаких шансов стать реальным символом Екатеринбурга, ни официальным, ни «народным», сам конкурс и порожденная им дискуссия продемонстрировали, что в нашем городе есть огромное число людей, как профессионалов, так и любителей, которым небезразлично символическое «лицо» города, то, как он позиционируется в стране и мире. Пусть конкурс — только первый шаг к обретению городом своего «лица», но шаг, несомненно, нужный и важный.

Максим Сусоев