Владимир Левченко: Когда бизнес уходит от государства в частные руки — это нормально

Один из самых радикальных реформаторов правительства Свердловской области, человек губернатора и сторонник творческого подхода к управлению собственностью, министр МУГИСО Владимир Левченко рассказал ИАА «УралБизнесКонсалтинг» о своем отношении к менеджменту, церкви и приватизации госкомпаний.

— Владимир Иванович, вы — человек из команды губернатора Александра Мишарина, приехавший вместе с ним в Екатеринбург из Москвы. Расскажите, как вы получили это предложение?

— Я получил предложение от губернатора войти в его команду буквально в день его назначения. Согласился не раздумывая. Под руководством Александра Сергеевича я работал в течение 5 лет в Минтрансе РФ. Мы были в хорошем рабочем контакте.

— Какую картину в сфере управления областной собственностью вы застали, когда приступили к должностным обязанностям?

— Какая картина? Представьте себе 20 лет планомерной приватизации, после которой, например, в Свердловской области осталось всего 93 ГУПа. Из них более-менее дееспособных — 77.

В будущем количество предприятий в Свердловской области еще сократится — многие из них мы реорганизуем путем объединения или акционирования, — и к 2012 году должно остаться всего 23 ГУПа, которые будут в основном выполнять социальные функции. Например, такие ГУПСО, как «Фармация», «Оптика», «Медтехника» и так далее.

— Необходимость сокращения числа государственных унитарных предприятий связана с их неэффективностью?

— В том числе. В основном политика государства направлена на то, чтобы найти предприятиям эффективного управленца. Однако приходится признавать, что определенная часть компаний, оставшихся в руках государства, сегодня неэффективна в целом как бизнес-проекты.

В Свердловской области стоимость всех ГУПов — порядка 11 млрд. рублей, а суммарный доход (отчисления от прибыли) они приносят государству примерно в 110–112 млн. рублей в год. Естественно, с такой доходностью содержать их невыгодно, однако, как я уже говорил, некоторые из них направлены на выполнение социальных функций, поэтому мы не можем их как-либо реформировать и тем более ликвидировать.

— Так, может быть, стоит пустить частного инвестора во все потенциально привлекательные ГУПы, чтобы они могли приносить доход?

— Нельзя всех мерить по одной линейке. В разных странах к решению этого вопроса применяются разные подходы.

Все дело в проблеме поиска хорошего руководителя, которая возникает даже в российском частном крупном бизнесе. Возможно, в силу нашего менталитета руководители начинают «выжимать» из предприятия прибыль по максимуму, не задумываясь об обновлении основных средств производства. Найти эффективного менеджера на сегодняшний день крайне сложно как государству, так и частному собственнику.

Что касается организационно-правовой формы госпредприятий, безусловно, акционерное общество на рынке работает более гибко, нежели ГУП. Если унитарное предприятие должно практически все согласовывать с МУГИСО, а крупные сделки — и с депутатами, то АО может самостоятельно взять кредит, отдать что-то в залог, привлечь инвестора, провести допэмиссию и так далее. При этом, возможно, Свердловской области придется уменьшить пакет акций ради роста эффективности и жизнеспособности предприятия.

— Аналогичные действия сейчас предпринимает федеральное правительство. Уже заявлено о предстоящей распродаже госактивов, в том числе долей в Сбербанке, ВТБ, «Аэрофлоте». Вы поддерживаете такую тактику?

— Во всяком случае, эти действия вполне закономерны. Уменьшается доля государства, потому что компании нуждаются в инвестициях. Проводится допэмиссия, инвестор вкладывает деньги, — соответственно, доля государства уменьшается. Нельзя сказать, что это плохо, — это изменения к лучшему, потому что появляются живые деньги, которые можно пустить в дело.

К примеру, «Аэрофлот», где 100% акций находятся в собственности государства. В совет директоров входят представители государства. Они принимают основные решения компании. При этом не секрет, что у «Аэрофлота» имеются проблемы с изнашиваемостью самолетов. Купить новые — средства не позволяют. Поэтому приходится в той или иной степени привлекать в компанию деньги. К примеру, проводить допэмиссию, чтобы на полученные от инвесторов средства купить новые самолеты.

В этом случае государство, конечно, теряет некоторую долю акций, но мы ведь живем в условиях рынка. Нельзя держать все в одних руках. Это нормальная политика, когда государство сотрудничает с бизнесом.

— Каким образом на региональном уровне повышается жизнеспособность госпредприятий?

— Сейчас ГУПы регистрируют свое имущество, землю и основные средства производства. Это одна из форм повышения их капитализации. Правда, процесс регистрации имущества наталкивается на некоторое сопротивление со стороны директоров предприятий, в том числе по причине появления налога на вновь зарегистрированное имущество.

Кроме того, МУГИСО введены новые виды отчетности — каждое предприятие представляет свою программу деятельности и отчет руководителя за год. В этих документах директора представляют итоги и анализ своей деятельности, по которым можно оценить эффективность работы предприятия.

Также в подведомственных МУГИСО ГУПах мы проводим инициативный аудит.

— Те объемы работы, с которыми вы столкнулись в Свердловской области, стали для вас неожиданными?

— Безусловно, во многом стандарты работы МУГИСО отличались от федеральных. Скажем прямо, граждане не всегда пытались выстроить решение вопросов с министерством в рамках правовых норм. Подобные методы работы неприемлемы. Были попытки давить. На МУГИСО жаловались в вышестоящие инстанции, депутатам, однако ни один из этих граждан не осмелился обратиться в суд для того, чтобы оспорить решение министерства, так как каждый из них понимал незаконность своих требований.

— По этой же причине вы почти полностью обновили кадровый состав министерства?

— Из Москвы я привез только двух человек, моих заместителей, остальные сотрудники — свердловчане. Я не знаю, какие требования были в министерстве до моего назначения, но во время оперативных совещаний я сталкивался с тем, что некоторые сотрудники не желали работать. Сейчас я подобрал себе в коллектив творческих людей, которые умеют думать, хотят работать и находят удовольствие в том, что они делают. Нельзя допустить бездарного распоряжения государственным имуществом. Сейчас я чувствую себя достаточно защищенным, потому что рядом со мной работает большая и эффективная команда.

— Сколько человек у вас в штате?

— В штате министерства 102 сотрудника.

— Областное министерство по управлению госимуществом принимает участие в процессе передачи церкви культовых сооружений, находящихся в собственности государства. Как вы оцениваете перспективы этого проекта?

— Объекты Верхотурья — это в основном федеральная собственность, которая после определенных процедур, связанных с регистрацией, будет передана в собственность церкви. Из имущества Свердловской области там только одна пристройка, в которой размещаются БТИ и музей. Но эти объекты находятся на территории архитектурного ансамбля, поэтому мы также готовы передать их церкви.

Думаю, что в Верхотурье можно создать действительно крупный паломнический центр, тем более что предусматривается серьезное федеральное финансирование. Паломники туда точно пойдут, туристов, наверное, все же будет меньше, чем хотелось бы.

Отмечу, что в Свердловской области много и других церковных объектов, которые требуют восстановления и, соответственно, денежных средств.

— Разве Екатеринбургская епархия не просит передать ей все объекты недвижимости, когда-либо ранее принадлежавшие РПЦ?

— Мы готовы согласно действующему законодательству передать РПЦ все объекты областной собственности, ранее принадлежавшие церкви. Однако не все предлагаемые нами объекты церковь готова принять.

В основном отношения министерства с епархией складываются в рабочем режиме, на общих основаниях, как и с другими представителями коммерческих и общественных организаций. Напомню, что у нас в стране по Конституции церковь отделена от государства, поэтому какое-либо «особое» отношение к РПЦ со стороны госслужащих недопустимо.

— Каковы ваши дальнейшие действия по реформированию работы МУГИСО? Будет ли ведомство более прозрачным?

— Это очень предвзятое отношение, что МУГИСО должно быть закрытым ведомством. В настоящее время все решения министерства анонсируются на нашем официальном сайте. Они должны быть понятны налогоплательщику. Ведь мы сейчас пытаемся остатки имущества Свердловской области использовать так, чтобы не только их не «разбазарить», но и максимально капитализировать.