«Русский репортёр», Владимир Антипин, Игорь Найденов и Ирина Федотова: «Жилье и жулье»

После массовой приватизации жилья россияне так и не стали в полном смысле слова собственниками. Отказавшись от прав собственности в пользу граждан, государство не смогло ни откупиться, ни самоустраниться от горячей социальной проблемы. Остались вопросы: кому принадлежит дом, когда все квартиры в нем приватизированы? Кто за него по большому счету отвечает? Кто оценивает износ дома? Реформа ЖКХ, задуманная как перевод всей системы на рыночные рельсы, обрастает схемами хищений и махинаций. Появилось множество посредников, которые обманывают и государство, и граждан. «РР», разобравшись в ситуации, предлагает свой вариант выхода

— Слава богу, хоть маленьких детей у нас нет, — радуется пенсионер Александр Максименко, зажигая четвертую конфорку газовой плиты, единственного источника тепла в квартире. Но скоро не выдерживает и выходит на улицу: там на завалинке греются поселковые старики. В три часа дня благодаря непривычной для октября хорошей погоде на улице чуть теплее, чем в квартирах.

Отопительный сезон в поселке Горноуральский Свердловской области должен был начаться еще 15 сентября. Население более-менее исправно оплатило коммунальные услуги, но деньги до поставщиков света, горячей воды и газа не дошли. Газовщики и энергетики еще соглашаются работать в долг, а вот тепла в квартирах нет. И не только в Горноуральском.

— Расхищение коммунальных платежей населения приобрело системный характер. Беспредел управляющих компаний надо прекращать. К руководителям, которые сделали себе кормушку из коммунального хозяйства, нужно подходить более жестко. Это уже ни в какие рамки не лезет! — гневается прокурор области Юрий Пономарев на специальном совещании, посвященном началу отопительного сезона. Только за последнее время в области возбуждено 10 уголовных дел по фактам растраты денег, собранных с населения управляющими компаниями.

У Юрия Пономарева есть причины для гнева. Вот, например, Игорь Тюкин, директор управляющей компании (УК) «Чкаловская», обслуживающей один из самых благополучных районов Екатеринбурга — Ботанический, умудрился потратить 17 млн рублей «на покупку ино­марок, загранпоездки, оплату услуг мобильной связи и аренду престижного авто для собственного сына».

Владельцы верхнепышминской УК собранные деньги потратили на строительство торгового центра и нескольких автопарковок, а руководство Каменской управляющей компании не может объяснить, куда испарилось 250 млн рублей, собранных с горожан. Это половина всего долга города Каменск-Уральский перед энергетиками.

— Частникам качественно обслуживать жилой фонд, как это предполагала реформа ЖКХ, элементарно невыгодно, — объясняет нам происходящее совладелец одной из екатеринбуржских управляющих компаний. — Сети изношены, да и треть жильцов все равно не платит ни за свет, ни за тепло. Поэтому выгодно создать УК, собрать деньги с населения и обанкротиться. Долги за тебя погасит муниципалитет, так как выбора у них нет: заморозить людей в квартирах не даст прокурор. Затем ты создаешь новое ООО, «заходишь» в город под другим именем и делаешь то же самое: собираешь деньги и банкротишься. Дело выгодное, риск минимальный. Именно поэтому в коммунальный бизнес сейчас подались все кому не лень. Тот же самый владелец компании «Чкаловская» — бывший строитель. Стройки сейчас стоят, а в коммуналке деньги еще остались.

Украсть и убежать

Подмерзающий, спасаемый прокурорами Урал — пример того, как вроде бы прогрессивная и до мелочей продуманная реформа разбивается о действительность. Да, изношенная система ЖКХ давно была головной болью государства, которое в лице ДЭЗов и ЖЭКов отвечало за состояние лифтов, стен и коммуникаций в доме. Реформа предполагала переложить эти заботы на граждан, но так, чтобы их реальные расходы уменьшились. Идеальная схема выглядела так: жильцы объединяются в товарищества собственников жилья, которые нанимают для обслуживания дома частные фирмы (или поручают это управляющим компаниям), а те в условиях жесткой конкуренции стараются предложить максимум услуг за минимум денег. «Итог: в доме уютно и тепло. И сантехник приходит вовремя. Красота!» — бодро рекламирует реформу сайт госкорпорации «Фонд содействия реформированию ЖКХ».

Однако никакой жесткой конкуренцией на деле и не пахнет. Сегодня подавляющее большинство управляющих компаний и фирм-поставщиков услуг — это приватизированные ЖЭКи и ДЭЗы. Именно они в большинстве регионов занимают монопольное положение на рынке и навязывают свои услуги по завышенным ценам. Они любым путем, в том числе и обманом, создают лже-ТСЖ, во главе которых ставят своих людей, и те подписывают договоры на обслуживание домов с нужными компаниями.

Махинациям способствует и инертность людей: жильцы не спешат определяться с формой управления домом (таких неопределившихся почти четверть, хотя реформа идет уже четвертый год), и местные власти сами проводят конкурсы на управление, которые, естественно, выигрывают только «свои» компании. Частные фирмы — поставщики услуг, как показывает пример Свердловской области, тоже не панацея: все равно воруют.

А там, где люди все-таки проявляют инициативу (на которую вроде бы и рассчитывало государство) и создают реально действующие ТСЖ, возникает конфликт интересов. Ведь в рамках ТСЖ жители могут распоряжаться деньгами самостоятельно и не нести их в управляющие компании. В итоге чиновники, крепко связанные с УК, теряют деньги. И делают все, чтобы инициативу граждан задушить, заставить ТСЖ обанкротиться и снова взять дом под свое крыло.

Еще одну ошибку государство допустило, решив искусственно ускорить процесс тэсэжэизации страны. Оно выделило 240 млрд рублей на то, чтобы за четыре года (с 2008−го по 2011−й) провести капитальный ремонт домов. Но при этом сказало: деньги смогут получить только те, кто создал ТСЖ или перешел под управление УК. Деньги баснословные, особенно если знать, что еще несколько лет назад на капремонт жилья государство выделяло всего 2–3 млрд рублей в год.

Мало того что эти деньги сами по себе лакомый кусок для махинаторов, так правительство еще постановило, что с 2010 года получать эти деньги будут только регионы, в которых ТСЖ управляются не менее 10% домов. Почему именно 10%, откуда взялась эта цифра — не знает никто. Но в итоге задачей местных властей стало создать как можно больше ТСЖ, чтобы вытрясти из Москвы как можно больше денег. Спущенный план начал выполняться с российским остервенением и без оглядки на то, что ТСЖ, по сути, форма, пригодная далеко не для каждого дома.

Фиктивные листочки ценою в миллиард

— Для ТСЖ желателен, во-первых, новый дом. Во-вторых, многоквартирный. И третье условие — наличие свободных площадей, которые можно сдавать в аренду, получая дополнительную прибыль. А что вы хотите? Зарплата председателя правления ТСЖ в Мос­кве — около 70 тысяч рублей, а еще нужен как минимум бухгалтер плюс расходы на офис и прочее. Такое не может себе позволить даже дом, в котором сотня квартир, — со знанием дела рассказывает Анна Левина. Вообще-то она — первая арфа Большого театра, но за годы сражения с мос­ковскими властями проникла во все тонкости жилищно-коммунальной проблематики.

Анна живет в Москве на Кутузовском проспекте в доме 18. Во многом именно ее стараниями на свет появилось первое судебное решение о ликвидации ТСЖ.

— В 2007 году домом стала управлять УК, — вспоминает Левина. — А уже осенью следующего года нас вдруг стали агитировать за ТСЖ. Сотрудницы Дорогомиловского ГУИСа (главное управление информационных систем. — «РР») носили по квартирам листочки, где надо было расписаться в том, что вы якобы присутствовали на собрании и проголосовали за создание ТСЖ.

Но почти никто не подписывался. И тогда события начали развиваться в жанре бытового триллера. В квартиру к ныне покойному Борису Покровскому, главному режиссеру Большого театра и художественному руководителю Московского камерного музыкального театра, злополучные листочки принесли под видом продовольственного заказа для пенсионеров. Его супруга Елена Масленникова спросила: «А где же продукты?» Ей ответили: «А вы сначала распишитесь вот тут». Но когда она подписала листочки за себя и за мужа, визитеры развернулись и ушли, сказав, что «не по этому вопросу».

— Елена Ивановна мне потом позвонила и говорит: «Анечка, я что-то тревожусь…» — вспоминает Анна Левина. — И тогда я начала срочно всех жильцов обзванивать и готовиться к собранию. Я перед ним две ночи законы читала, чтобы понять, куда нас пытаются впихнуть.

На собрании выяснилось, что еще одной пожилой женщине дали бумагу на подпись со словами: «В каком ужасном состоянии у вас балкон! А сейчас есть возможность сделать ремонт за государственный счет — вы только вот тут распишитесь». Так обманули девять человек.

— И тогда мы прямо на собрании составили заявления, которые все подписали: «Прошу считать недействительной мою подпись о согласии на создание ТСЖ в связи с тем, что был введен в заблуждение», — Анна Левина бережно вынимает листок из папки с документами.

Но в управе протестующим жителям сказали, что они «уже опоздали» и никаких заявлений у них не примут. А 17 ноября ТСЖ «Кутузовский, 18» было зарегистрировано. Оказалось, что для регистрации ТСЖ нужен только протокол «собрания» — ни списка проголосовавших, ни даже подписей для этого не требуется.

— Вот они и написали, что «за» проголосовали 50,2% собственников, — говорит Анна Левина.

Активность управы сами жители объяснили просто: в 2008 году они попали в список домов, которым могут выделить деньги на капитальный ремонт. При наличии ТСЖ эти деньги получить легче, а создание «своего» ТСЖ со «своим» председателем и «своей» управляющей компанией позволяет тратить их почти бесконтрольно.

— Не дали им украсть деньги, — констатирует «старшая по дому» Татьяна Полякова.

Когда стало ясно, что ТСЖ на Кутузовском уже зарегистрировано против их воли, жильцы решили подавать в суд.

— Ситуация была просто одиозной, — вспоминает адвокат Михаил Эпштейн. — Первое, что нас поразило, — чиновники вообще не соблюдали никаких приличий, как бы считая: «А чего стесняться?» Я говорю про документы для регистрации ТСЖ, которые они сами потом изъяли, спрятали и предъявить не могли, потому что дело о фальсификации — это уже Уголовный кодекс.

Суд был выигран.

Анна Левина на мой вопрос, будут ли они создавать когда-нибудь настоящее ТСЖ, отвечает: «Нет, для нас это не имеет никакого смысла».

А Михаил Эпштейн подробно объясняет цель создания таких липовых товариществ:

— Суть ТСЖ в том, что это некоммерческое партнерство, оно не должно извлекать прибыль, а все доходы направляет на благоустройство дома, двора, ремонт и так далее. Когда же чиновниками организуется лже-ТСЖ, то оно собирает с жителей значительно больше денег, чем требуется, а потом отмывает эти деньги через подставные эксплуатационные структуры. Например, частной фирме, которая осуществляет абонентское обслуживание дома, перечисляются деньги, но в 10 раз больше, чем требуется. С этой «прибыли» чиновники получают откат. А может быть и так, что фирма принадлежит самим чиновникам. В Москве есть несколько структур, обслуживающих коммунальное хозяйство и занимающих монопольное положение. Это гигантские деньги, сопоставимые с нефтяными.

Двести сорок миллиардов, выделенные на капремонт, только усилили интерес мошенников к этой сфере.

— Денег там хватает и на откат, и на ремонт, и на прибыль для подрядчика, — констатирует в разговоре с нами глава одной екатеринбуржской управляющей компании.

Вот почему пост председателя товарищества собственников жилья превратился из ничего не решающего в финансово важный. В Екатеринбурге, например, несколько месяцев шла ожесточенная борьба за пост руководителя ТСЖ «Ленинский, 32»: депутат городской думы Максим Петлин бился с жителями 150−квартирного дома за право контроля над ТСЖ. Заинтересованные стороны воровали друг у друга печати и учредительные документы, вызывали ОМОН и бойцов частных охранных предприятий. Десять лет назад примерно так же захватывали металлургические заводы, шахты и рудники.

И все же юрист Михаил Эпштейн не считает ТСЖ «такой уж порочной правовой формой». Собственники, по его словам, должны в какой-то форме осуществлять управление домом. И если есть нормальные инициативные люди, которые лишнего платить не захотят и сами что-то организуют, то с такого дома никому никаких откатов не будет.

То, что такой идеальный или близкий к идеальному вариант возможен, показывает пример Альметьевска. В этом городе нефтяников в Татарстане уже несколько лет власти пытаются вылепить из жителей «собственников жилья европейского типа». И те потихоньку начинают понимать, что это такое.

Правильное ТСЖ

— Мне от дома до работы, в городскую администрацию, пятнадцать минут пешком через парк. А у нас там розы высажены. И знаете, что я обычно делаю по дороге? — спрашивает Николай Богданчиков, замруководителя исполкома Альметьевского муниципального района. — Эти розы считаю.

— Примета такая?

— Нет, чтобы выяснить, сколько цветов сорвали за прошедшие сутки.

— И много рвут?

— Лет пять назад чуть ли не все клумбы опустошали. Девушкам в подарок и даже на продажу. А в прошлом году был рекорд: несколько дней подряд — ни одного цветка не сорвано! — Николай Алексеевич довольно потирает мощные ладони. В советские времена он был мастером спорта, профессионально занимался борьбой. Теперь вот — розами.

— Или еще пример. В начале 90−х мы стали устанавливать в домах фотореле. Ну, как в Европе: заходишь в подъезд — свет включается, поднялся в квартиру — гаснет. Но люди все пожгли и расковыряли. А сегодня думаем опять попробовать. Похоже, народ уже созревает.

Вообще, в Альметьевске у нас было несколько визуальных потрясений. Милиция ездит на «Оке». Детских площадок едва ли не больше, чем детей. А семилетние девочки одни ходят по улицам в розовых, как мармелад, шапочках и больших очках — потому что безопасно. В городе не только знают, что такое пандусы. Они там есть.

В Альметьевске расположен центральный офис «Татнефти». Конечно, жить на нефти легче и приятнее, чем без нее. Компания часто помогает городскому бюджету: то на капремонт денег подбросит, то на дороги. Отсюда, наверное, во многом и впечатление общего благополучия. Но ЖКХ, как утверждают чиновники, деньги зарабатывает самостоятельно.

Сейчас в городе 44 ТСЖ — это 345 многоквартирных домов, чуть больше 11% от всего жилого фонда.

— Главное им не мешать, — говорит Альфия Слесарева, до недавнего времени начальник департамента жилищной политики и ЖКХ. — Люди должны сами решить, что для них предпочтительней. Сколько было случаев, когда они не справлялись и переходили под крыло УК. Но есть у нас и такие ТСЖ, которые работают автономно и эффективно. Тем не менее наш департамент контролирует расходование средств, собранных с жильцов на жилищные услуги, во всех домах независимо от способа управления.

Нам демонстрируют кипы бумаг.

— Вот, компании сдают, мы принимаем. Отчетность по каждому дому: где, что делалось, на какую сумму, в том числе материалы. Это очень тяжелая работа. Люди из других городов к нам приезжают — дар речи теряют, когда это видят. Но делать это необходимо: без жесткого контроля нам реформу ЖКХ не вытянуть. Жители постепенно понимают, что их деньги к ним возвращаются. Есть старшие по дому — без их подписи ни один акт приемки не пройдет, ни по капитальному ремонту, ни по текущему.

К созданию управдомов нового типа в Альметьевске подошли со всей серьезностью. Отобрали шестьсот человек, потом десять дней обучали в вузах города: знакомили с Жилищным кодексом, экономикой. Альфия им лично вручала дипломы. Старшие по дому стали посредниками между УК и жильцами. Им даже положили небольшую зарплату.

Алексей Лазарев — управляющий ТСЖ «Яшьлек», которое объединяет пять больших многоквартирных домов в конце улицы Ленина. Все новостройки, хозяйство огромное.

— Если грамотно подойти, то ТСЖ — выгодное дело, — считает Алексей. — Мы сравнили тарифы, и оказалось, что наши ниже общегородских.

— Почему ваше ТСЖ выбрало такую форму управления — с помощью собственного менеджера, а не «легло» под какую-нибудь УК?

— А зачем тогда ТСЖ создавать, если потом все равно заключать договор с УК? — недоумевает Лазарев. — Ну, «легли» они, и что? Сразу появляются новые затраты: на ведение бухучета, сдачу налогов.

— Как вам удалось убедить жильцов, что управляющий менеджер, приглашенный со стороны, лучше председателя, выбранного из своих?

— Практика показывает: если человек работает председателем по совместительству, то ТСЖ хиреет. Совещания, планерки в администрации, учет, контроль — все это требует времени, а у человека ведь еще и основная работа имеется, жена, дети, теща. Тут, конечно, нужен специалист, который только этим и будет заниматься. Иначе ему подрядчики лапшу на уши могут навешать, когда он акт приемки работ будет подписывать.

— А зачем вообще рисковать и идти в ТСЖ? В чем их преимущество?

— Качество и оперативность. У нас свои слесари-сантех­ники. Три слесаря обслуживают пять домов. А в управляющей компании на тридцать домов максимум пять слесарей.

Действительно, разница есть. ТСЖ может самостоятельно зарабатывать деньги, закон это позволяет. Лазарев, например, планирует повесить рекламный брандмауэр на торце одного из вверенных ему домов. Уже ищет рекламодателя. А как потратить полученные деньги, будет решать общее собрание жильцов. Может, захотят снизить тарифы, а может — обновить детскую площадку.

— Но главное даже не в этом. Самый важный эффект ТСЖ психологический, — считает Алексей. — Когда люди понимают, как формируется их жизненное пространство и сами в этом участвуют, они лишний раз не будут плевать где попало и не позволят своим детям ломать скамейки.

Помимо прочего распространение ТСЖ утоляет голод людей по общественной жизни, сильно оскудевшей за последние два десятка лет.

Оказалось вдруг, что наши люди не так пассивны, как принято считать. Мы разговаривали со старшими по домам, по подъездам — выяснилось, что для многих одиноких людей вовлечение в эту жилищно-коммуналь­ную самодеятельность стало психологической отдушиной, занятием для души.

— Цель ТСЖ, — говорит замглавы Альметьевского муниципального района Николай Богданчиков, — чтобы у дома появился хозяин. Если не будет хозяина, неважно, сколько денег мы в дом вложим, все будет без толку. Я даже думаю, что житель вообще не должен знать, что такое департамент ЖКХ, ТСЖ или УК. Если вовремя будут проходить профилактика, ремонт, если кровля не течет, стояки работают, есть свет, зимой тепло, зачем мне знать номер телефона управляющей компании, подписывать договоры, изучать юридические бумажки? Если ты здоров, ты же не знаешь, кто у тебя участковый врач. И слава богу!

Что нельзя возглавить, можно убить

Но не везде можно наблюдать столь трогательное единение народа и власти, как в Альметьевске, где муниципалитет для ТСЖ — отец родной. В Москве настоящие товарищества не только рождаются в муках, но в поте лица зарабатывают хлеб свой, отстаивая право жителей дома на самоопределение и само­организацию.

— Мы были одними из первых, — рассказывает Инна Грач, одна из инициаторов создания ТСЖ на Ломоносовском проспекте в доме 18. — Как приняли Жилищный кодекс, так в 2005 году мы и создали домком, а два года назад и ТСЖ. Не сразу на это решились — пришлось ходить по квартирам, писать объявления, разъяснять людям плюсы.

Вообще-то наши люди не готовы к самостоятельному созданию ТСЖ, именно поэтому их и не удается массово спускать сверху, уверена Инна.

— ТСЖ — это действительно ячейка гражданского общества, которая сегодня рождается в страшных муках, — говорит она. — При этом государственные органы ее ненавидят, а граждане относятся хорошо, но немного нейтрально.

— Почему ненавидят? Ведь власти всеми способами агитируют за ТСЖ?

— Агитируют, ну и что? Им надо, чтобы ТСЖ заключило договор с бывшим ДЭЗом, превратившимся в управляющую компанию. Это обеспечивается через подставного председателя. А проконтролировать УК — сколько денег она реально тратит на дом, а сколько уходит на сторону, — невозможно.

Людей из дома 18 на Ломоносовском проспекте такая форма отношений не устроила, и они решили управлять домом сами. ТСЖ учредило ООО, в котором и работают все слесари и водопроводчики, плотник и сантехники, обслуживающие дом на 600 квартир.

— И теперь власти нам мешают со страшной силой, — рассказывает Инна. — Потому что мы у них деньги забрали. Они хотят, чтобы мы обанкротились и не смогли управлять домом: тогда они все себе обратно заберут. Возможно, они воспринимают нас как «бизнес, который не хочет крыши». Мы ведь сами себе управляющие и сами распоряжаемся всеми нашими деньгами.

Чтобы вернуть мятежный дом «в лоно семьи», местные власти устраивают всякие пакости. Мелкие и не очень.

— Когда был капитальный ремонт дома, еще до создания ТСЖ, ДЭЗ принял дом с неработающей системой пожаротушения, — рассказывает заместитель главы ТСЖ Людмила Вобликова. — А потом сам же сообщил пожарной инспекции о том, что система не работает, и ТСЖ оштрафовали. Теперь, чтобы эту систему восстановить, нам надо потратить более миллиона рублей.

— Есть много «мертворожденных» ТСЖ, которые вообще ничего не отстаивают. То есть само по себе ТСЖ ничего не гарантирует, но дает некий шанс — но только тем, кто готов им воспользоваться, — суммирует опыт своей «борьбы» Инна Грач.

Чем частный Швондер лучше государственного

Государство слишком поторопилось переложить все проблемы содержания жилья на граждан, соглашаются специалисты. Во время подготовки материала мы беседовали с директором Института экономики ЖКХ Игорем Бычковским, недавно, к сожалению, скончавшимся.

— Нас буквально загоняют в ТСЖ, — констатировал он тогда. — В советское время все было ясно: дом и все его составляющие — это государственная собственность, и управляется она государством. А после массовой приватизации квартир оказалось, что дом неизвестно чей. Приобретая квартиру, вы не можете сказать, что вам реально принадлежит. Стенка? Но она у вас общая с соседом. Пол? Тоже. А кто контролирует и отвечает за физический износ всего здания? Оказывается, что никто. В новом Жилищном кодексе вообще нет здания как единицы учета, ремонта, обслуживания. Государство от этого самоустранилось и пытается передать свою ответственность гражданам. Даже не спросив у них, готовы ли они ее взять.

Жители дома 18 по Ломоносовскому проспекту в Москве оказались к этому готовы, в Альметьевске тоже, но пока это скорее исключения, чем правило. Большинство людей вообще не хотят вникать в то, почему в подъезде горит лампочка. Человек платит за квартиру и хочет получить за эти деньги определенный уровень услуг — вот и все.

— Представьте, что вы покупаете фотоаппарат, а вам говорят: иди на завод, проследи, как там конвейер работает, проголосуй, те ли там рабочие сидят. Ты будешь управлять процессом сам, а мы посмотрим, какой ты эффективный собственник, — проводил аналогию Игорь Бычковский.

Понятно, что желающих так глубоко вникать в процесс найдется немного. Этим и пользуются создатели мошеннических схем.

Та же приватизация ДЭЗов, которые должны от имени муниципальной власти выступать заказчиками услуг по обслуживанию нашего жилья, — это профанация реформы ЖКХ, считают многие эксперты. Если ДЭЗ становится коммерческой структурой, то его прежде всего интересует собственная прибыль, а не интересы жильцов.

— Частный Швондер ничуть не лучше муниципального. И это иллюзии, что вот мы все сейчас приватизируем, и начнется рыночное счастье. Рынок не появится. Начнется злоупотребление со стороны этого частного Швондера своим монопольным и бесконтрольным положе­нием, — утверждал в беседе с нами директор Института экономики ЖКХ. — Ответственность власти, в том числе перед жителями, не должна подменяться псевдодемократическими полномочиями трудноструктурируемой «общественности». Это не метод лечения бюрократического произвола. ТСЖ могут быть, но они должны появляться естественным путем, не надо насильно загонять граждан в «колхозы».

Власти сами признают, что родили на свет непонятно что. «В целом нареканий в адрес отрасли очень и очень много, — констатировал недавно в одном из интервью заместитель министра регионального развития Сергей Круглик. — Вроде бы правильно и прочно выстроена вся цепочка, но в каждом ее звене встречаются огрехи. Вдруг появляется одна-единственная управляющая компания, не давая людям выбора, почему-то домовое собрание жильцов проводят не они сами, а также неведомо откуда взявшаяся управляющая компания и так далее и тому подобное. Все это противоречит законодательству. Однако происходит».

Управляющие компании были озадачены прежде всего капитализацией доставшихся им объектов инфраструктуры, а не повышением эффективности управления жильем. «Капитализировав, допустим, канализационные или теп­ловые сети, “бизнесмены” набрали кредитов на модернизацию хозяйства, не проводя ее. Грянул кризис. Расплачиваться по долгам нечем. Это нанесло ущерб финансовому положению ЖКХ», — признает Круглик.

Стало очевидным, что коррумпированные псевдочастные структуры, аффилированные с чиновниками, чаще всего озабочены только получением быстрой прибыли. А позволить себе действовать исходя из долгосрочной стратегии могут только городские и поселковые власти, то есть муниципалитеты.

Игорь Бычковский вспоминал, как интересовался у мэра одного шведского города, что станут делать граждане, если в его городе начнут плохо обслуживать жильцов в домах, а он не будет ничего предпринимать? «Тогда меня срочно переизберут», — уверенно ответил мэр, хотя поначалу даже не совсем понял смысл вопроса. Потому что в Швеции обслуживание зданий — это проблема местного самоуправления. И, судя по всему, оно ее успешно решает.

И российским властям скоро придется осознать, что ТСЖ и частные управляющие компании не могут стать панацеей от решения проблем ЖКХ, что существует значительная доля домов, за содержание которых именно государство, муниципалитеты, должны нести ответственность, не перекладывая ее на граждан. Но пока такое осознание не пришло. А впереди зима, и в авангарде борьбы за отопление и газ в конфорках будет не ТСЖ и управляющая компания, а прокуратура.