Экономист Александр Предеин о микроэкономике счастья

Какой политический режим лучше — демократия или автаркия, какая экономика эффективнее — рыночная или административно-командная? Абсолютного консенсуса по этим вопросам нет, причем ни в обществе, ни в научной среде. Что должно являться эквивалентом эффективности экономической и политической деятельности? Есть популярное мнение, что счастье людей, составляющих рассматриваемую общность. Соответственно, «правильные» экономики — вовсе не крупнейшие по объему и не те, что демонстрируют наибольший рост, а «правильность» политических режимов измеряется не их «стабильностью» или особенностями отношения общества и власти, но уровнем счастья населения. На макроуровне теория экономики счастья разработана достаточно хорошо.

Базовая экономическая категория «полезность» (utility) есть не что иное, как способность товара удовлетворять человеческие потребности, а удовлетворенность большинства потребностей — это и есть, собственно, счастье. Конечно, потребности у всех разные: кто-то может быть счастлив, обладая куском хлеба, а кому-то для достижения счастья требуются миллионы долларов на жизнь и годы на образование. Но в случае удовлетворенности имеющихся потребностей люди счастливы, в общем-то, одинаково.

Соответственно, именно достижение всеобщего счастья есть величайшая цель любой экономики, а вовсе не абстрактное «удвоение ВВП». В конце концов, можно удвоить и даже утроить ВВП, создавая паразитирующие рынки (как и происходит у нас в России, где значительная часть ВВП формируется из оплаты охранных и разного рода посреднических услуг), но вряд ли это сделает народ счастливее, скорее наоборот.

Но если экономика счастья на макроуровне признана актуальным и перспективным научным направлением, что мешает перенести ее идеи на микроуровень — при рассмотрении взаимоотношений фирмы и ее целевых аудиторий? В конце концов, где критерии успешного бизнеса? В максимизации прибыли или позитивной динамике занимаемой доли рынка? Или в росте капитализации компании и стоимости ее активов? Имеет ли это значение для большинства субъектов, вовлеченных в эти отношения? В конце концов, мы знаем, что многие компании в ущерб собственной выгоде занимаются благотворительностью и реализуют социальные проекты. В развитых странах огромное значение имеют вопросы экологии, а связанный с ними неизбежный рост издержек отрицательно сказывается на их конкурентоспособности на глобальных рынках. «Ну и что? — говорят собственники и топ-менеджеры, — нормальная экологическая ситуация важнее, чем сиюминутные прибыли». Значит, у них такая мотивация, вытекающая из потребностей в здоровье и сохранении природы.

Микроэкономика счастья говорит, что «правильное предприятие» — это не самое прибыльное или быстрорастущее, но только то, что делает счастливее свои целевые аудитории (потребителей, инвесторов, контрагентов, работников и т.д.), в максимальной степени удовлетворяя имеющиеся потребности каждого индивида. Только такая фирма может рассчитывать на долговременный успех в меняющемся, полном противоречий современном мире.