«Уральский рабочий» и Андрей Морозов: Люди бьются за прокат

Металлурги подняли цену за свою продукцию.

«Стальное дело», вокруг которого сейчас кипят страсти, имеет уральское происхождение. Конфликт зародился в отношениях между предприятиями, стоящими в Нижнем Тагиле чуть ли не «забор к забору».

В качестве одного из главных заявителей, требующих разобраться с непомерно высокими ценами на металл, выступил Уралвагонзавод. Адресатом же его претензий является «ЕвразХолдинг», чей основной актив – Нижнетагильский металлургический комбинат. Металлурги подозреваются в установлении различных цен на свою продукцию для разных потребителей. Это вполне допустимо при отношениях между предприятиями, если бы поставщик и продавец не занимали доминирующее положение на профильных для них рынках – из-за этого на тарифную политику поставщика антимонопольное законодательство налагает серьезные ограничения.

Весьма оперативно к атаке на металлургов подключились другие крупные потребители металла – трубники и автопроизводители в лице «АвтоВАЗа».


«Ладе» не хватает железа

Последним, скорее всего, и объясняется, почему к разрешению конфликта моментально подключился премьер Путин. Тольяттинцам была выделена государственная помощь в размере 60 млрд рублей. Практически только ради них были запущены весьма затратные для бюджета программы стимулирования продаж отечественных авто. Причем, подняв с теми же целями ввозные пошлины на подержанные иномарки, федеральная власть вполне осознанно пошла на обострение социальной ситуации на Дальнем Востоке и в Калининграде. А тут выясняется, что все эти усилия и их плоды могут быть перечеркнуты аппетитами металлургов.

Правда, у этой версии есть нестыковка. Тольяттинцы закупают металл у «Северстали», а Федеральная антимонопольная служба (ФАС) занялась вплотную «Евразом». И хоть это публично отрицается, но, пожалуй, здесь есть связь с недавней аварией на шахте «Распадской», которая наполовину принадлежит данной металлургической компании. Тем более что это уже не первый серьезный инцидент на «евразовских» угольных шахтах. И на это нужно как-то реагировать, поскольку законных путей наказания за пренебрежение безопасностью, кажется, мало.

Важно и то, как глава ФАС Игорь Артемьев сформулировал претензии к уральским металлургам: «В обоснование (роста цен –А.М.) берется неадекватная оценка мирового рынка». А в чем заключается эта неадекватность, поясняет аналитик Банка Москвы Юрий Волов: «Мировые цены на металл с начала года повысились на 30% к уровню цен за аналогичный период прошлого года, похожая ситуация наблюдалась и на внутреннем российском рынке. Но кризис в еврозоне и падение ведущих мировых индексов мировых фондовых площадок уже внесли свои коррективы. Уже в конце апреля цены упали примерно на 10−15%». Однако этого падения цен российская металлургическая отрасль предпочла «не заметить».

Без доктора, но с последствиями

На металлургов сейчас жалуются все. К примеру, нефтяники не гарантируют реализации важных для страны инвестпроектов, если не обуздают металлургов. А Союз машиностроителей на заседании Общественной палаты огласил прогноз, что если цена металлопродукции повысится, то подорожает большинство товаров, в том числе и квартиры. Что особенно болезненно в условиях стагнации строительного рынка.

А чем это конкретно может обернуться для УВЗ, поведал представитель предприятия Василий Варенов. По его расчетам получается, что в первом квартале предприятие может потерять 400 млн рублей, а за второе полугодие и вовсе 900 млн. При подъеме же цены металла на 10% себестоимость производства одной цистерны увеличится с 1,3 млн до 1,54 млн рублей. «Рост цен на 20% даст себестоимость уже в 1,6 миллиона, на 30% – 1,7 млн рублей, – пояснил Варенов. – Ясно, что такое повышение цен вызовет цепную реакцию и приведет к необходимости пересмотра инвестпрограммы РЖД и к росту тарифов».

Для справки сообщим, что доля металлопроката в себестоимости готовой продукции машиностроительной отрасли находится в диапазоне от 20 до 30%. И при озвученном металлургами повышении цен отечественная машиностроительная продукция будет стоить на 10% больше, чем сейчас. Чего допускать нельзя, так как по такой цене ее просто не купят.

Объективности ради следует сказать, что в экспертном сообществе нет единого мнения по поводу действий металлургов. В частности, предлагается принять во внимание то обстоятельство, что цены на сталь в кризис упали сильнее, чем на другие товары. И к настоящему моменту восстановились только на 50—60%. Потому происходящее можно считать не следствием монополизма отдельных металлургических компаний, а рыночной корректировкой.

У каждого своя правда

И многие ждут, что претензии опустятся вниз по технологической цепочке до угольщиков и поставщиков железорудного сырья. Как это было летом 2008 года, когда Путин предложил послать доктора для лечения Игоря Зюзина — собственника компании «Мечел», продававшей уголь за рубеж дешевле, чем на внутреннем рынке. Тогда, кстати, пострадал и «Евраз» — его оштрафовали на 149 млн рублей за монопольно высокие цены на коксующийся уголь.

Но эксперты уверены, что на этот раз «доктор» не понадобится. Угольщики после той истории двухлетней давности перешли с отечественными потребителями на долгосрочные контракты с формулой цены, которая ежеквартально пересматривается. Причем дополнительно три основных производителя угля согласовывают цены на свою продукцию с ФАС. А что касается железной руды, то в большинстве она поставляется по длинным контрактам. Да и стоимость ее росла не так сильно, как цена стали.

Впрочем, эксперты достаточно скептически относятся к мерам, которые предлагают машиностроители, дабы не допустить такого сценария развития событий. Например, временно, на 9 месяцев, ввести экспортную пошлину на металлопрокат в размере 15%. Также временно разрешить без ограничений ввозить металлопрокат из других стран. И чтоб поставщики металлургического сырья переориентировались полностью на внутренний рынок, не давать им вывозить его за рубеж, введя заградительные пошлины, Или, по крайней мере, жестко контролировать этот процесс.

Тем же, кто предлагает прижать металлургов экспортными пошлинами, аналитик Николай Сосновский из «Уралсиб кэпитала» напоминает, что продукция этой отрасли на 50% реализуется на внешнем рынке. И если следовать данной рекомендации, то «это значит, дотировать другие отрасли за счет части прибыли металлургов, которые еще далеко не полностью восстановились после кризиса». Тогда как в 2009 году, когда стоимость металлопроката на внутреннем рынке снизилась наполовину, то цены на вагоны и автомобили не только не упали, но и росли. Но машиностроители и не подумали проявить заботу о металлургах, выразив готовность покупать металлопрокат по цене выше мировой.

Закончилось все к нынешнему моменту вполне базарным торгом металлургов и автомобилестроителей под присмотром правительства, заставлявшего стороны прийти к компромиссу. Вот и доказывай после этого, что экономика – сложная наука.

Металлурги настаивали на 30-процентном повышении цен.

Их потребители соглашались только на 17%.

Так и представляешь себе обмен репликами типа: «Да помилуйте, батенька, ваши 30% — это же грабеж средь бела дня, креста на вас нет!» — «Овес ныне дорог, да и дитям на молочишко… Соглашайтесь…»

Позиции машиностроителей были несколько сильнее, поскольку последним вечером весны объявили, что стороны сошлись на 20—22%...