«Коммерсант» и Игорь Лесовских: ГУВД не до посиделок

Верх-Исетский райсуд Екатеринбурга прекратил производство по иску о защите деловой репутации ГУВД Свердловской области к мэру Екатеринбурга Аркадию Чернецкому и его заместителю Владимиру Тунгусову. Таким образом, суд удовлетворил ходатайство милиционеров, которые, сославшись на «приоритетность работы по борьбе с преступностью», отказались от своих требований и оставили свои претензии «на совести ответчиков». В мэрии считают, что на это решение повлияли неоднозначные оценки лингвистической экспертизы, а эксперты полагают, что ГУВД «получило команду не раскачивать лодку».

Вчера должно было состояться повторное заседание по иску ГУВД к руководителям администрации Екатеринбурга. Причиной судебного разбирательства послужила пресс-конференция главы города Аркадия Чернецкого и его заместителей, прошедшая 30 ноября 2009 года, созванная после выхода на телеканале «Россия» программы «Дежурная часть», где рассказывалось о коррупции в мэрии. Комментарии в видеосюжете давал лично глава областного ГУВД Михаил Никитин, который сообщил о множестве уголовных дел в отношении городских чиновников. Аркадий Чернецкий в ответ назвал действия правоохранительных органов «имитацией борьбы с чем-то большим», а методы работы сотрудников милиции определил, как «клевету, угрозы, фальсификацию доказательств, давление на свидетелей, а самый их главный метод — ложь». Владимир Тунгусов при этом назвал главу ГУВД «шоуменом, который появляется лишь в PR-акциях», а действия Михаила Никитина — «PR-по-никитински». Эти высказывания и стали поводом для подачи иска от ГУВД с требованием признать их недостоверными и обязать чиновников опровергнуть свои слова.

На первом предварительном судебном заседании, которое состоялось 14 мая, юристы ГУВД также привлекли в качестве соответчиков местные телеканалы «41–Домашний» и «4 Канал», которые показали сюжеты о пресс-конференции. Однако вчера председательствующий по делу судья Дмитрий Ковелин огласил ходатайство ГУВД об отказе от исковых требований. Как следует из документов, истец сослался на «сложившуюся на сегодняшний день ситуацию по борьбе с преступностью» и «приоритетность стоящих перед органами внутренних дел задач». В ходатайстве особо подчеркивалось, что фразы чиновников, «подрывающие веру в эффективность правоохранительной деятельности», ГУВД оставляет «на совести ответчиков». «Мы посовещались и решили, что там, где дерутся двое, обязательно найдется и третий, который захочет прославиться. А у нас есть более важные дела, и незачем распылять силы на посиделки в судах. Так что пусть все эти фразы чиновников, которые похожи на бред, останутся на их совести. А наш караван во главе с Михаилом Никитиным будет идти и дальше своим курсом по пути борьбы с коррупцией», — пояснил начальник пресс-службы ГУВД Свердловской области Валерий Горелых. Он также напомнил слова из Евангелия: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».

В администрации Екатеринбурга выразили удовлетворение решением суда. «Все имеют право на высказывание своего мнения и оценок, что было и в данном случае», — отметил пресс-секретарь мэрии Константин Пудов. В приватных беседах сотрудники мэрии предположили, что поводом для отказа от иска могла стать лингвистическая экспертиза, сделанная по решению суда. «Она не дала однозначного ответа на вопрос о том, являются ли слова чиновников утверждением или частным мнением, и наносят ли фразы ущерб деловой репутации», — пояснил собеседник „Ъ“, пожелавший не афишировать свое имя.

По мнению экспертов, на отказ от иска могла также повлиять «команда сверху». «Такой резкий отказ от своих требований можно объяснить приказом из вышестоящих структур. Возможно, кто-то из милицейского начальства приказал „не раскачивать лодку“», — пояснил „Ъ“ эксперт Центра экстремальной журналистики Сергей Плотников. В пользу этой версии, по мнению эксперта, может говорить и тот факт, что ранее управление Генпрокуратуры в УрФО уже призывало мэрию и милиционеров перестать публично обмениваться упреками, а работать «в правовом поле».