«Запретный город» в центре Екатеринбурга

Журнал «Форбс» вынес в поле общественной дискуссии тему возможного создания в центре Москвы — в пределах Садового кольца — «закрытой зоны», предназначенной для проживания элиты и недоступной (или малодоступной) для остальных жителей страны.

В своей статье издание обсуждает, как именно может быть организован процесс создания «города внутри города».

«Обострившаяся политическая ситуация и санкции, введенные против власть имущих, лишили чиновников и политиков привычных поездок в европейские столицы. А желание и привычка отдыхать в Вене, Берлине и Барселоне остались. И, скорее всего, истеблишмент решил организовать для себя «внутреннюю заграницу» — внутри Садового кольца, — где он сможет жить и отдыхать в непринужденной «венской» манере», — пишет «Форбс».

«Сейчас все идет к тому, чтобы сделать центр города малопосещаемым. Или, вернее, посещаемым только избранными. В перспективе 3-5 лет останется место только для новой аристократии и самых достойных представителей новой буржуазии», — делает вывод издание.

Не исключено, что идея «запретного города» в лучших традициях китайских дворцовых комплексов, закрытых для простолюдинов, может быть подхвачена и в других регионах, в том числе и в Екатеринбурге. Тем более, что в столице Урала для этого уже подготовлены многие условия, а сам город прошел длинный путь, готовящий его к «закрытости».

Резоны

Причин для создания «запретного города» в центре крупного российского мегаполиса несколько, и оно позволяет решить сразу несколько принципиальных задач, тесно связанных единой целью — поддержание комфортного существования состоятельного меньшинства с минимальными затратами. Обеспечить порядок, рабочую инфраструктуру и социальное спокойствие на ограниченном пространстве проще, чем в огромном мегаполисе без внутренних границ, в котором проблемы неблагоустроенных окраин неизбежно выплескиваются в благополучный центр.

Опыт существования подобных «анти-гетто» и «островков цивилизации» в крупных латиноамериканских городах демонстрирует, что создание закрытых территорий с особым режимом контроля доступа и однородной социальной средой действительно решает поставленные задачи: внутри «забора» снижается преступность, социальная напряженность, образуются приемлемые условия для комфортного существования экономически обеспеченных слоев.

Ступени закрытия

Это тем более вероятно для Екатеринбурга, ведь он уже имеет богатый опыт существования разного рода закрытых анклавов. Напомним, что в течение долгого времени сам Свердловск был закрытым городом с особой системой контроля доступа. Два закрытых «атомных» города до сих пор существуют в Свердловской области, и сама идея о том, что могут существовать территории с особым статусом, в которые пускают не всех, психологически воспринимается нашими согражданами спокойно.

Другой пример закрытости — военные городки, которых на территории Свердловска было как минимум два: № 19 и № 32. На этих территориях идея существования автономного района с собственными поликлиниками, детскими садами, магазинами, котельными и прочими элементами инфраструктуры была обкатана еще в советское время.

В постсоветской действительности опыт построения огороженных замкнутых пространств с контролем доступа носил характер стихийного движения «снизу». Начавшись с процесса установки пресловутых «железных дверей» — обязательного элемента «нормального» быта 80-х и начала 90-х годов, он породил феномен отгораживания части лестничной клетки, а потом и бум закрытых подъездов с кодовыми замками и электронными ключами. К середине 90-х закрывающимися дверями обзавелись практически все подъезды Екатеринбурга, что в следующие годы породило феномен «домофонной революции», а потом и «нашествия консьержей».

Следующим этапом процесса «огораживания» стало появление закрытой придомовой территории, которая к середине нулевых стала обязательным атрибутом жилья бизнес-класса, а с начала 10-х годов постепенно спустилась сначала в комфорт, а потом и в эконом-класс.

Сегодня до половины всех сдающихся домов имеют закрытые территории. Наличие собственного двора, парка, спортивной и детской площадки, в которую не могут попасть посторонние, является существенным конкурентным преимуществом, увеличивающим стоимость и престижность недвижимости.

Более того, огораживанием своих дворов занялись и жители старых домов. Первым полностью закрытым районом еще в конце 90-х стали дворы вокруг железнодорожного вокзала. Сегодня свои территории закрывают от посторонних и старые «сталинки» на Ленина и Малышева, и хрущевки на Химмаше и Эльмаше. Процесс носит всеобщий и необратимый характер.

При этом «закрытость», недоступность и охраняемость однозначно воспринимается екатеринбуржцами как позитивные категории. «Закрытая» территория лучше открытой, квартира в доме с собственным двором стоит дороже. Более того, если провести опрос среди жителей города, большинство, с высокой долей вероятности, выскажется за обособление своего двора, квартала, микрорайона от внешнего мира.

Различия сегодня существуют, главным образом, в степени контроля за «закрытостью» закрытых территорий. Если небогатые дома ограничиваются забором и калиткой с домофоном и кодовым замком, то элитные дворы обзаводятся системами видеонаблюдения, постами охраны, сложными системами доступа с пропускным режимом — иногда вплоть до контроля отпечатков пальцев.

При этом самыми отгороженными от мира и хорошо охраняемыми замкнутыми территориями остаются коттеджные поселки, изначально создававшиеся как места компактного проживания людей схожего социального статуса, а часто — и лично знакомых, имеющих общие деловые интересы, увлечения и хобби. Такие поселки изначально строились как своеобразные крепости. Впрочем, их загородное положение и особенности внутреннего устройства не делают их образцом для создания закрытых пространств внутри большого города.

Перспективы

Если же говорить о перспективах дальнейшего развития идеи роста «закрытых территорий», то логичным шагом стало бы объединение замкнутых дворовых пространств социально однородных жилых массивов в более крупные блоки-конгломерации с общими внутренними дворами и единой инфраструктурой. Сегодня мы можем наблюдать такие районы в местах комплексной застройки, при которой целый квартал застраивался одним девелопером, например, в «Бажовском» или «Университетском». Но не исключено, что уже в ближайшем будущем несколько домов, возведенных в разное время и разными застройщиками, могут таким же образом объединять свои дворы в единые огороженные пространства.

Очевидно, что следующим этапом может стать создание закрытых пространств, выходящих за пределы одного квартала, с включением в них социальных и инфраструктурных объектов. И если до этого речь шла в основном об «огораживании» частных территорий, то на новом этапе в закрытые участки неизбежно должны попадать и земли, и объекты общего пользования. Конечно, с точки зрения законодательства ограничение доступа к ним недопустимо. Однако на деле примеры захвата и огораживания мест общего пользования в Екатеринбурге тоже существуют, практика проведения подобных мероприятий отлажена. Примером такого «изъятия» может служить строительство забора вдоль Дома Севастьянова, исключившего из общественного пользования пешеходную аллею. Еще более вопиющий случай — продолжавшийся более 15 лет захват спортивным центром «Спартаковец» части улицы Энгельса перед перекрестком с Бажова.

Так что создание в ближайшем будущем одного или нескольких городских районов, полностью отгороженных от внешнего мира шлагбаумами, воротами и заборами, с собственными школами, больницами, магазинами и спортивными центрами вполне реально. Конечно, в первую очередь это касается районов новостроек, каким, например, может стать Екатеринбург-Сити (если будет когда-нибудь завершен) или «Новый южный центр» в районе Автовокзала.

Созданию зоны сплошного «закрытого центра», очевидно, будет мешать наличие большого объема старого жилого фонда внутри наиболее престижных центральных районов Екатеринбурга, что не позволит сформировать социально однородную среду, без которой «огораживание» просто теряет всякий смысл. Впрочем, проблема может быть решена путем резкого увеличения налога на недвижимость в центре, которое сделает обладание даже старой квартирой в престижном районе непозволительной роскошью для необеспеченных слоев населения, прежде всего — пенсионеров.

Пока такая перспектива кажется фантастической, но необходимо признать, что предпосылки к такому развитию событий существуют, и они видны каждому, кто попытается пройти по екатеринбургским дворам. Все мы привыкли к тому, что Екатеринбург стремится позиционировать себя как город максимально открытый, европейский, не скованный отечественными стереотипами. Но резкое ухудшение экономической ситуации, вместе с федеральным креном на «отгораживание» от мира и строительство внутренних барьеров в обществе может изменить и лицо нашего города. Какая из тенденций — к открытости или «огораживанию» — окажется сильней, и появится ли в Екатеринбурге «запретный город», покажет время.