Надежда Абакумова: Мы спрашиваем жителей и только потом проектируем здания

На вопросы ИАА «УралБизнесКонсалтинг» о задачах и инструментах развития городского пространства через привлечение жителей ответила заместитель директора по девелопменту компании «Атомстройкомплекс» Надежда Абакумова.

— Как у компании «Атомстройкомплекс» возникла идея привлекать горожан к процессу проектирования? Является ли это запросом времени, рождается из столкновения видения архитекторов и жителей или по какой-то другой причине?

— Эта идея не нова. Нельзя сказать, что мы ее придумали: градостроительное сообщество регулярно обращается к ней в разных видах. Но действительно — сейчас это растущий тренд, и причина его кроется в изменении подхода к архитектуре и градостроительству как таковому.

Раньше, в советский период, мы опирались только на строительные, градостроительные нормы и ограничения, технические условия. Для их создания в свое время работали целые научные институты. Мы все еще строим на основе тех, старых, норм. А жизнь стремительно меняется, и нормы эти устаревают.

Современное общество — его комфорт, понимание человека, представление о прекрасном — уже давно вышло за принятые раньше нормы. Получилось так, что в данной сфере старые строительные нормы уже не действуют, а нового материала не появилось. Соответственно, приходится искать эту точку опоры самим, в частности, ориентируясь на опыт Запада — в том числе на принцип вовлечения граждан.

Общение с жителями, обычными горожанами становится одним из способов формулирования новых градостроительных норм. «Народное проектирование» помогает нам формулировать себе задание на строительство домов и районов: какими они должны быть, чтобы быть действительно комфортными и востребованными, какими их видят возможные будущие жильцы.

Нужно отметить, что и городские власти привлекают жителей к совместной работе, например, при реконструкции общественных пространств, скверов, парков. И мы наблюдаем, что в своей работе они используют инструменты, схожие с нашими.

Все это говорит о том, что постоянный диалог, общение, разъяснение и в конечном счете привлечение жителей к проектированию становится важным элементом градостроительной работы и формирования комфортной городской среды.

— Могут ли горожане сами сформулировать предложения по формированию и обустройству городской среды? Насколько такие требования оказываются адекватными? Не сводятся ли они к некоторому набору банальностей? Сталкиваетесь ли вы в своей работе с фразой: «Ничего не хочу, оставьте как есть и не трогайте»?

— В нашем опыте работы с населением мы уже прошли начальную фазу, когда просто спрашиваешь: «Что вы хотите?». Как правило, в ответ действительно получали набор банальностей, сформированных предыдущим опытом, тем, что люди видели в детстве и «у соседа», а также под влиянием СМИ и маркетологов, рисующих некую идеальную картинку двора. При этом потребности, озвучиваемые самими жителями, далеки от стройной идеальной картины.

Если сейчас выйти на улицу и спросить людей, что они хотят видеть в своем дворе, будет поднят в первую очередь детский вопрос — все переживают за детей и их досуг. Детям — карусели, собакам — площадки, подросткам — Wi-Fi. Бабушки хотят скамеечки, автомобилисты — парковку. И чтобы все были довольны.

Сейчас мы учимся грамотно формулировать вопросы, чтобы ответы были действительно помогающими в проектировании и позволяющими создавать комфортную востребованную среду, а не просто красивую картинку. Из опыта мы видим, что предлагаемые к обсуждению вопросы должны быть не о желаниях вообще, а о том, какая именно детская площадка людям нравится, в каких парках Екатеринбурга они любят гулять и, главное, почему, и другие. Нужно корректно ориентировать на осознанность выбора и реальную востребованность. Фантазировать без заданных ориентиров здорово, но часто неэффективно.

— Но ведь этим занимаются социологи, а не застройщики?

— С точки зрения корректности составления анкет, опросов, конечно, это больше компетенция социолога. На начальном этапе нашей практики работы с жителями мы самостоятельно пытались опрашивать людей. Это позволило выявить основные сложности в такого рода работе. Сейчас мы привлекаем профессиональных социологов для поддержки в создании адекватных вопросов и анкет. Благодаря тому, что они владеют широким инструментарием, мы очень значительно улучшили качество «народного проектирования».

Попробовав на практике разные методики общения, мы пришли к выводу, что продуктивнее всего работать через многочисленные наводящие вопросы, предлагаемые сценарии и описания. Сценарное восприятие памяти позволяет человеку реально осознать потребность, а не просто абстрактное желание.

— Вы не могли бы вкратце рассказать об эксперименте на улице Красноармейской? Вы общались с жителями и задавали им вопрос, каким они хотят видеть двор. Чем закончился этот эксперимент?

— При проектировании пешеходной зоны на улице Красноармейской мы протестировали несколько интересных методик, которые подобрали из международной практики. Дополнительно, благодаря фонду «Город может», который поддерживал нас в этом эксперименте, мы смогли привлечь молодых архитекторов, увлеченных изучением подходов в совместной работе с жителями, которые смогли дополнить взаимодействие с горожанами новыми интересными практиками.

Одна из применяемых форм работы — параллельный анализ пожеланий и реальных действий. На примере детских площадок мы хотели зафиксировать, записать, сколько времени ребенок проводит на конкретных объектах, карусели, качели, в домике и в песочнице, и сопоставить эти данные с тем, что говорят родители. Для этого мы, во-первых, задавали прямой вопрос жителям «Что нужно на детской площадке?», а во-вторых, отслеживали реальные сценарии поведения их собственных детей во дворе. В итоге мы увидели, что пожелания взрослых на прямой вопрос «Что вы хотите?» и реальная востребованность объектов детьми не только не совпадали, а даже были порой диаметрально противоположными.

Для работы с бизнесменами мы выбрали форму «Воркшоп». Каждый участник получил несколько миниатюр объектов малой архитектурной формы, которые ему нужно было расставить на большой карте проектируемой территории. За процессом следил архитектор, который комментировал возможность планируемых действий — можно или нельзя поставить их в том месте, куда их хотел разместить человек, почему это могло быть невозможным. Это ведь очень сложно — посадить дерево так, чтобы не задеть газопровод и еще ряд других сетей. Этот формат позволил на практике осознать, как порой сложно архитектору удовлетворять все запросы жителей и как сложно бывает договориться с другими участниками строительства.

Такая наглядная работа привела к тому, что жители одной улицы буквально за одним столом вынуждены были между собой искать компромисс, а также учитывать все возможные сложности и нюансы проектной работы.

Основная наша идея и форма работы на Красноармейской — так называемая бомбардировка мебелью, когда делаются большие макеты уличной мебели и малых архитектурных форм, с которыми люди живут в течение месяца и адаптируют под себя. За основу мы взяли классическое решение: если ты хочешь сделать удобную тропинку, по которой точно будут ходить люди, засей все травой и посмотри, в каком месте жители ее вытопчут. В результате этой работы выяснилось, что сценарии использования объектов сильно меняются, даже если появляется хоть один новый элемент. И было очень интересно наблюдать, как, отвергнув ряд первоначальных идей, участники создали свои очень неожиданные и замечательные решения.

В итоге мы с архитекторами сфотографировали и зафиксировали все результаты и сделали эскизный проект с учетом всех озвученных и продемонстрированных пожеланий жителей. На мой взгляд, получился один из самых интересных проектов.

— Можете привести еще примеры подобных проектов в Екатеринбурге?

— Интересная история была с Домом художника. Помимо непосредственного архитектурного проектирования, нам нужно было работать с разрешением конфликтной ситуации. Два основных владельца одного здания по-разному представляли, каким должен быть сквер рядом с ним. Нам предстояло найти компромисс в этом вопросе, посадив всех за стол переговоров. Выступая арбитрами, мы организовали процесс так, чтобы все выслушали друг друга и попробовали договориться. Мы всё суммировали в нашем проекте, который всех устроил.

— С какими основными проблемами вы работаете в данный момент?

— Безусловно, главная задача привлечения жителей к проектированию комфортной городской среды — это ее формирование под действительные запросы, ожидания и современные представления о комфорте, красоте, доступности. Тем не менее нужно отметить, что нередко «народное проектирование» позволяет разрешить конфликты. Если на примере Дома художника он затрагивает незначительное количество человек, то в масштабе многоэтажного строительства ситуацию можно умножить на сто, а то и на двести. Ведь в первую очередь конфликт возникает из-за несостыковки интересов самих жителей.

Примером может служить ситуация в Краснолесье, разрешением которой мы сейчас занимаемся. Там живут люди, у которых разные потребности — кому-то важно обширное зеленое пространство, кто-то требует строительство школ и детских садов, кто-то хочет гулять по благоустроенным дорожкам. Главное в этой ситуации — чтобы те, кто хочет, например, безопасный освещаемый парк, и те, кто хочет естественную темноту в большом масштабе, договорились между собой. А еще бы учли пожелания тех, кому некуда отдавать детей в школу. Здесь мы опять выступаем арбитрами. И если они между собой договорятся, наше дело останется за малым — спроектировать проект так, чтобы учесть компромиссные решения.

— Есть ли в данный момент проекты, помимо Краснолесья, где вы занимаетесь народным градостроительством, общением с жителями?

— В уже построенных кварталах работают наши соседские центры, чтобы сохранять баланс интересов жильцов и не допускать конфликтов. Там же мы реализуем интересные методики, находим решения, которые потом внедряем в следующих очередях того же объекта. Важно выстроить коммуникацию с теми, кто заселяется в первой очереди, спросить о недочетах в благоустройстве дворовой территории, чтобы все обязательно учесть.

— Поделитесь опытом удачных кейсов народного проектирования, которые в итоге вылились в уже законченный результат?

— Один из самых удачных, на мой взгляд, проектов, сделанных таким образом, — это парк «Уралмаш». До реализации проекта там было проведено несколько встреч в формате исследовательских экскурсий: мы все вместе гуляли по парку, обращая внимание на негативные моменты. Например: «Обратите внимание, здесь лежит пустая полуторалитровая пивная бутылка, значит, это место используется для отдыха в компании друзей и алкоголя. Давайте подумаем, нужно ли ограничить эту зону либо же сделать ее местом для распития алкогольных напитков». В местах, где скопилось много мусора, мы рассматривали чуть ли не каждую пачку сигарет. Нам важно было понять и создать социальные портреты пользователей этого парка, и противопоставление, негативный контекст этому очень помогают. Стоит отметить, что участники такой экскурсии были очень довольны — это позволило им посмотреть на территорию другим взглядом.

Следующая использованная нами методика — проработка сценариев поведения людей. Мы представили визуальную концепцию приятных воспоминаний, связанных с парком, которая опиралась на проработанные социальные портреты и совместно обсуждалась, дорабатывалась.

По итогу был создан эскиз, который мы передали в муниципалитет для возможной реализации.

— В Екатеринбурге есть две группы, переживающие за благоустройство: обычные горожане и урбанисты со своим альтернативным видением. Насколько эти два мнения совпадают между собой? Есть ли между ними что-то общее или же только противоречия, как, например, в вопросе с открытыми общественными пространствами, против которых выступают жители домов, ставя заборы? На чьи желания вы ориентируетесь в своей работе?

— Нам видится, что совместная работа с населением должна привести к универсальному, иногда компромиссному, решению. Урбанисты мыслят на несколько шагов дальше, выступая за прогресс и свежие идеи, которые не всегда находят положительный отклик среди горожан, но которые, если они разумные и перспективные, можно попробовать использовать в своих концепциях.

Например, пять лет назад мы вводили первые концепции «дворов без машин» и запрещали въезд автомобилей во двор. Количество разъяренных автовладельцев, у которых изъяли бесплатный паркинг под окном, было огромно. Мы не пошли на уступки и не испугались кричащего большинства, и сейчас мы видим, что осознание ценности тихого зеленого двора постепенно пришло к большинству горожан. Итоги проведенного нами опроса жителей дворов без автомобилей под окнами показали, что для 75% людей важен и нужен закрытый двор. Пять лет назад цифры были обратными. Практика показывает, что, если продемонстрировать людям важность какой-то новой идеи и показать, как все может быть по-другому — лучше, красивее, зеленее — ни одно ТСЖ, ни одно собрание собственников в итоге не проголосует за то, чтобы вновь открыть двор для автомобилей.

Закрытый зеленый тихий двор — это пример того, что нужно отстаивать свое профессиональное мнение, при этом важно понимать его своевременность.

Фото предоставлено пресс-службой корпорации «Атомстройкомплекс»