Олег Сиенко: Новая стратегия УВЗ — это продуманные шаги

О новой стратегии развития НПК «Уралвагонзавод» журналистам рассказал генеральный директор корпорации Олег Сиенко.

— В чем заключается 8-летняя стратегия развития Уралвагонзавода? Каковы предпосылки разработки стратегии?

— Наступил тот период, когда мы можем отчитаться, что по указу президента у нас полноценно сформирована наша корпорация, создан бронетанковый холдинг, в нем сосредоточены все компетенции. Это и система кадрового менеджмента, это и единая финансовая политика, единая закупочная, сбытовая деятельность. Поэтому мы можем смело сказать, что мы эту работу на данном этапе завершили.

Соответственно, в связи с тем, что рынки требуют более серьезного подхода, в условиях непростой ситуации, связанной с возникшими проблемами в течение трех лет — 13-й, 14-й и 15-й год, когда производство вагонов значительно сократилось, а по факту — провалилось. Мы должны искать новые пути подхода к бизнес-модели. Это говорит о том, что мы должны искать новые пути развития нашей корпорации.

— Одна из главных задач — это увеличение выручки в более чем пять раз до 380 миллиардов к 2025 году. За счет чего планируете реализовать эту цель?

— В нашей стратегии предусмотрены главные планы и шаги развития. Это не просто модель, это продуманные шаги. Прежде всего мы говорим о том, что нам нужно создать управляющую компанию, в этой управляющей компании мы должны сосредоточить самые главные девять бизнес-единиц, которые должны отвечать полностью за свою финансовую деятельность.

Следует отметить, что это выполнение гособоронзаказа по нашей традиционной военной продукции — это выполнение по линии военно-технического сотрудничества, это развитие железнодорожного направления, строительство грузового подвижного состава. Полноценно выйти на линейку гражданской продукции, прежде всего дорожно-строительной техники. Это создание компетенции в городском транспорте, создание компетенции в электротехнических изделиях, продвижение гражданской продукции на мировых рынках. Создание конкурентной среды, в том числе и в России, на рынках стран СНГ. Создание новой инновационной продукции. Мы сейчас активно над этим работаем.

— Какую инновационную продукцию намерен выпускать Уралвагонзавод?

— Мы начали отрабатывать новые виды продукции, прежде всего в альтернативной энергетике, на выставке «Альдекс» в Баку мы представили альтернативные вертикальные электрогенераторы, которые позволяют вне зависимости от места расположения (в частности, мы предоставляем сервисный центр) осуществлять независимое электропитание сервисных центров. Это могут быть и военные центры, это могут быть независимые какие-то станции, в любой точке, где существует ветер. У нас есть успешный опыт сотрудничества с КБА, которые уже делали инновационную продукцию, не только в «зеленой» энергетике.

В корпорации сосредоточены предприятия электромашиностроения, которые выпускают традиционные гражданские генераторы, работающие на традиционном топливе. Мы попробовали различные варианты создания различных генераторов, лопастей. Конечно же, это интересная работа, мы привлекали МАИ и тех перспективных студентов, которые скоро станут нашими инженерами. И эта работа, на наш взгляд, на первом этапе успешно завершена.

— Возвращаясь к стратегии, потребует ли она дополнительного госфинансирования?

— Если выполнить весь комплекс мероприятий, которые мы прописали в четкой дорожной карте, для того чтобы все эти процессы сбалансировать, мы полагаем, что тех потоков, которые мы определили, будет достаточно для того, чтобы внутренне обеспечить все наши финансовые потребности.

Выручка должна достигнуть 300 млрд руб., операционная EBITDA — на уровне 19%, прибыль — на уровне 25 млрд руб. Мы надеемся, что финансовых вливаний от государства нам не потребуется.

Прежде всего, выполнив эти четкие, порядка 600 мероприятий, которые мы должны в ближайшие два года сделать. Я думаю, что нам не придется отказаться от государственных гарантий, поскольку те программы, которые прописаны в нашей стратегии, они требуют все-таки определенных банковских заимствований. Но та эффективность, которая предусмотрена в нашей стратегии, она с четкой уверенностью позволяет нам сказать, что финансовых вливаний со стороны государства нам не потребуется.

— Некоторые эксперты считают возможным снижение роли бронетанковой техники и, соответственно, снижение интереса к ней со стороны заказчиков. Какова ваша точка зрения? Какие рынки вы видите сегодня наиболее перспективными?

— Вы знаете, я не хочу оспаривать экспертное мнение, поскольку для нас оно тоже очень важно. Тем не менее обратимся к практике сегодняшнего использования бронетанковой техники. В анализе мы основываемся на тех конфликтах, которые сегодня происходят в мире, и роль бронетанковой техники там находится на первостепенном плане, поскольку происходят различные операции наступательного, оборонительного характера, закрепление, ну и все, что связано с военной тактикой.

Мы, для того чтобы укрепиться в своем понимании нашей перспективы, конечно же, создаем новую технику. Вы знаете знаменитую «Армату» и другую технику на ее платформе, которая в этой стратегии присутствует.

Мы видим большую перспективу — я ответственно заявляю как человек, который испытывает эту технику и опробует во всех вариациях, в пробеговых испытаниях, стрельб. У нее огромная перспектива, поскольку задел создан на десятилетия. Ближайшие конкуренты, к сожалению, опоздали с разработками. Поскольку они пока что только разрабатывают за нами следом свою технику, мы уже работаем над беспилотной техникой.

Что касательно бронетанкового вооружения в целом, то, конечно же, самое главное — не создать бронетанковую технику, главное, чтобы поймать тренд по ее модернизации и создать сервисные условия для этой техники.

Хочу поблагодарить С. Шойгу за то, что в свое время он передал нам в управление бронетанковые заводы. Такое решение позволило в нынешних условиях очень четко выполнять те задания государственного оборонного заказа по ремонту, модернизации нашей техники. На базе этих предприятий мы получили очень много компетенций, не только по нашей традиционной танковой продукции, но и вообще в целом по боевым машинам пехоты, бронетранспортерам.

Мы получили колоссальный опыт по жизненному циклу наших изделий, научились делать передвижные центры, которые демонстрировали на выставках. Сервисные центры, которые мы в короткий промежуток времени можем развернуть в любой точке мира. И самое главное, что это мы можем сделать не только с нашей бронетанковой техникой, но и гражданской продукцией — дорожно-строительной техникой. Кстати, эти компетенции мы планируем в нашей стратегии развивать в дальнейшем, в рамках гражданской продукции.

— Что вы скажете по итогам армейских испытаний платформы «Армата», есть какая-то необходимость в доработках?

— Испытания продолжаются, мы еще их не закончили. Поскольку комплекс испытаний — это не только пробеговые испытания в различных климатических условиях. Это прежде всего стрельбы, потому что боевая машина — это комплекс, который позволяет не только эффективно передвигаться, эффективно наступать, обороняться, но и прежде всего поражать цели. Сейчас мы заканчиваем пробеговые испытания, у нас есть программа. В ближайшее время мы надеемся, что наши смежники, которые выпускают специальные боеприпасы для нашей техники, позволят нам завершить весь комплекс мероприятий, и эта техника в рамках гособоронзаказа поступит в Вооруженные силы России.

— Внимание всего мира приковано к применению российского вооружения в Сирии. Как ведет себя техника в реальных боевых условиях?

— С техникой случается всякое. Я не хочу ничего накликивать лишнего на нашу технику. Но если брать технику, в частности, танки, которые ведут боевые действия в Сирии, то пока мы как предприятие и наши конструкторы довольны теми техническими характеристиками, которые были заложены и нами озвучены, они подтвердились. Самое главное, что мы сохраняем жизни экипажей, в наших танках успешно вооруженные силы проводят операции по восстановлению конституционного строя Сирийской Арабской Республики. Подчеркну, самое главное, что содержание техники в состоянии постоянной боевой готовности крайне важно. Потому что отсутствие какой-либо сбалансированной системы в машине может привести к необратимым последствиям.

— Как влияют санкции в отношении компании? Какие существуют проблемы по валютным платежам, удается ли их решить?

— Я не буду лукавить, может быть, кто-то, возможно, недооценивает влияние санкций, или это стало избитым словом, объективно санкции сильно затрудняют нашу деятельность.

Соответственно валютные операции в конечном итоге мы не осуществляем, поскольку санкции предусматривают запрет на осуществление валютных операций. Что касательно внешних заимствований, то это, конечно, тоже исключительный случай. Что касательно нашей модернизации, которая у нас сделана, это тоже осложняет, но хорошо, что в России начинают подтягиваться российские станкостроительные заводы, которые все больше и больше с каждым годом обретают новые компетенции. Это позволяет нам объективно модернизировать наши узкие места по выпуску продукции.

Что касательно вообще заимствований, то в условиях рыночных отношений, на которые всегда ссылаются банки, мы находимся не в равных условиях. Случается так, что у нас существуют провалы то в выпуске гражданской продукции, то в военной продукции.

В подобных условиях бюджет не может мгновенно покрывать потребности Минобороны, существуют различные приоритеты, в зависимости от тех угроз, которые исходят извне. Что-то больше на авиацию, где-то на Военно-морской флот, где-то на сухопутные войска. Оптимально двигаясь, закрывая те или иные потребности, конечно же, хромает гособоронзаказ, хромает наша выручка.

Поэтому в разработанной стратегии мы стараемся все максимально сбалансировать, для того чтобы не было таких перепадов — гражданка, военка. Уралвагонзавод обязан развиваться, предсказуемо продавать и получать прибыль.

— Уралвагонзавод успешно пролоббировал запрет на эксплуатацию старых грузовых вагонов с продленным сроком службы. Как это отразилось на заказах новых вагонов и есть ли понимание, будут ли расти тарифы перевозчиков, с учетом того, что они вынуждены были обновить парки?

— Я, честно говоря, не лоббировал принятие такого решения, я был сторонником логики. Потому что невозможно латать старое, старое не может быть эффективным. Нужно закончить вакханалию с тем, чтобы все время продлевать срок вагонам.

Например, если мы даем 22 года жизненного цикла, наверное, на этом должно быть закончена и эксплуатация. Мы сегодня имеем достаточно устойчивые заказы.

Да, рынок задышал. Понятно, что курс сегодня позволяет нашим сырьевым компаниям активно участвовать в процессе экспорта. Это нас радует, отсюда большее количество вагонов требуется.

Имея опыт предыдущих лет, понимаем, что если мы сейчас разгоним вагоностроение до тех параметров, которые у нас были, у нас эта жизнь очень скоро закончится. Нужно продуманно подходить к объему выпуска готовой продукции. Лучше иметь длинный и стабильный план производства, тогда все участники рынка будут лучше понимать стабильность и прибыльность работы и уверенно двигаться вперед.

— Как заказчики реагируют на проект трамвая «Р-1»?

— Вы знаете, я очень рад был тому, когда наши молодые специалисты, в том числе наши ребята из КБА, пришли с это идеей создать новый трамвай к Чемпионату мира 2018 года. На Уралтрансмаше, где мы создавали этот продукт, говорили, что это невозможно, и тогда мы собрали бригаду нашу молодых специалистов, которые показали, как нужно работать. Они действительно создали продукт, но потом мы попали в определенную рецессию, попали под санкции. Мы пытались продвигать эту продукцию, в том числе на зарубежных рынках. Я могу сказать, что даже некоторые города, которые избавились от трамвайного сообщения, хотели снова благодаря этому трамваю возобновить перевозки. В частности, мы эти переговоры вели в ОАЭ.

Я уверен, что рано или поздно это все равно будет востребовано, потому что российский продукт является гордостью нашей страны, поскольку это создано руками наших российских инженеров и воплощено в металл, в железо, в продукцию.

— Каковы перспективы по заказам и прибыли? Насколько устойчива финансовая ситуация?

— Раньше было хуже финансовое состояние, сейчас начало выпрямляться за счет того, что у нас есть заказы по экспорту, мы очень успешно сдаем гособоронзаказ. Что касается прибыли и выручки, у нас рост прибыли, мы в этом году работаем с прибылью.

Касательно перспектив, не буду открывать вам тайну, сегодня заказы по вагоностроению приблизительно 1:5 по нашей возможности, на нашу одну возможность, выпускную единицу у нас есть пять заказчиков.

Касательно экспорта, у нас есть портфель заказов, но мы, как вы знаете, действуем как производственный участок, у нас единственный экспортер — это Рособоронэкспорт. Мы надеемся, что все переговоры, которые они проводили, парафировали контракты, заключали контакты, успешно будут реализованы. Для нас самое главное — выпускать продукцию, потому что она очень эффективная при сегодняшнем курсе.

Относительно дорожно-строительной техники, надеемся, что мы все-таки выходим в те параметры, которые мы намечали, поскольку из-за курса меньше импортируется продукции, и мы это реально ощущаем на себе, если раньше у нас были склады заполнены «ЧТЗ-Уралтрак», то сейчас их не существует, мы продаем все с колес.

Надеемся, что та программа, которую мы выполняли по заполнению наших производственных мощностей по железнодорожной продукции, завершится, и «УВЗ-Логистик» продаст компанию. Поскольку у нас есть поручение продать эту компанию, у нее сейчас большое количество покупателей, поскольку там единый парк — 37,5 тыс. единиц. Они эффективно расставлены, работают, мы передали их в Федеральную грузовую компанию. И надеемся, что буквально вот в обозримом будущем, в этом году, мы эту компанию реализуем. И, конечно, возвратим вложенные нами деньги, это очень резко выровняет наши финансовые возможности.

Вести 24