Александр Трахтенберг о «Стратегии-2030»

Проект «Стратегия социально-экономического развития Свердловской области до 2030 года» вышел на финишную прямую — и споткнулся о крючкотворство юристов. Нужно помнить, что проект приобрел общественную значимость, и текст именно этого документа был одобрен президиумом Свердловского областного Союза промышленников и предпринимателей.

Очевидно, что региональная стратегия — это продукт партнерского взаимодействия бизнеса и власти, причем продукт всегда компромиссный. Обе стороны одновременно пришли к пониманию, что наша историческая специализация — машиностроение с упором на ВПК — имеет все права на дальнейшее развитие. В новой оболочке, с привлечением металловедения и материаловедения, помноженная на инновационную сущность, она может стать драйвером развития Свердловской области. Но тут на сцену вышла организованная группа юристов, в результате деятельности которой сама суть параграфа изменилась, отразив нерешительность и слабость областного минпрома.

Так, в названии параграфа законопроекта о стратегии появилась формулировка «развитие инновационной деятельности», а в целях — «создание инновационной инфраструктуры и системы коммерциализации результатов инновационных исследований и разработок». Получается, что целью стало создание не самих инновационных продуктов, материалов, а, может, даже целых производств «под ключ», а только неких составляющих, без которых все вышеперечисленное, безусловно, не сможет появиться на свет.

В версии стратегии двухмесячной давности нам предлагали такие задачи, как «формирование сектора высокотехнологичных производств», и «продвижение инновационной продукции региона на новые рынки сбыта». Но за дело взялись юристы, и как результат — в текущей версии законопроекта ничего этого нет. Кто взял на себя такую ответственность — исключить эти задачи из развития региональной промышленности, кто конкретно — фамилии?

Несмотря на то, что в качестве цели заявлено «создание системы коммерциализации», в задачах это не нашло своего полного отражения. Это показывает некоторое непонимание создания инфраструктуры коммерциализации инноваций — умение доводить до бизнеса то новое, что выдает наша наука. Представляется более точным такой текст, как «формирование самостоятельного сектора предприятий по коммерциализации инновационных решений, поддержка субъектов этого сектора, создание региональной инфраструктуры коммерциализации».

И, как всегда, в стратегии забыты информационные технологии. Странно, что в регионе, где есть отделение РАН и пул учебных заведений неплохого уровня, у промышленных чиновников нет понимания важности данной сферы деятельности. Области нужны собственные решения в сфере ИТ — иначе регион теряет в конечном счете десятки миллиардов рублей. Поэтому необходима задача — «формирование ключевых компетенций в сфере «Связь и ИКТ», преимущественно в области разработки программного обеспечения и технологий, промышленной автоматизации, системной интеграции по приоритетным направлениям инновационной деятельности».

Также среди задач стратегии должно быть продвижение инновационных решений предприятий региона на территории РФ и за рубежом, содействие выходу на новые рынки, привлечение в Свердловскую область предприятий из сферы инновационной деятельности и ИКТ, в том числе соответствующих подразделений крупнейших национальных корпораций.

Кроме того, в стратегии не указан ни один показатель, характеризующий заявленную коммерциализацию инновационных решений. Говорится о патентах, о доле инновационной продукции, об организациях, осуществляющих инновационную деятельность — но только не о самих инновациях и результатах «инновационной активности хозяйствующих субъектов», хотя итогом должны являться собственно инновационные решения и их использование в промышленности.

В итоге попытка региона заявиться на нечто серьезное, стоящее, на построение инновационного центра мирового уровня, бизнеса от инноваций может снова превратиться в хождение вокруг да около, если не сказать большего.