Юридические аспекты ИИ: конкуренция на праве

Искусственный интеллект из технологической экзотики превратился в критически важный инструмент современной экономики. От автоматизации служб поддержки и анализа больших данных до генерации маркетингового контента и проектирования — во все большем количестве сфер бизнеса ИИ помогает компаниям сокращать издержки, экономить время сотрудников и открывать новые возможности развития. Однако стремительное внедрение технологий опередило формирование устойчивой правовой базы. В центре юридической неопределенности оказался ключевой для бизнеса вопрос: кому принадлежат права на текст, изображение или код, созданные нейросетью?

В России правовой вакуум особенно ощутим. Согласно статье 1228 Гражданского кодекса, автором может быть только физическое лицо, а ИИ рассматривается как инструмент, подобный кисти или фотоаппарату. На практике же конечные права определяются не законом, а пользовательскими соглашениями самих разработчиков. Здесь условия российских разработчиков создают серьезные барьеры для коммерческого использования.

«В настоящее время в России не выработан однозначный подход к результатам, созданным с помощью генеративных технологий. Одни специалисты считают данные результаты квазитворческими и, надо отметить, вполне справедливо. Если слепо признавать данные результаты объектами авторского права, то суды «захлебнутся» в исках о взыскании компенсаций. Другие авторы предлагают даже «промты» (текстовые запросы, направляемые пользователями нейросетям) признавать объектами авторских прав (полагаю, запрос запросу рознь)», — отмечает кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права УрГЮУ имени В.Ф. Яковлева, учредитель онлайн-школы права интеллектуальной собственности «Online School of Intellectual Property Law», арбитр Международного коммерческого арбитражного суда по интеллектуальной собственности (МКАС ИС), главный редактор журнала «Eurasian Journal of Intellectual Property Law» Диана Братусь.

«Очень креативная позиция, и она находит поддержку. Например, Пекинский интернет-суд вынес решение в пользу истца по делу о защите авторских прав на сгенерированный контент (см.: Beijing Internet Court Civil Judgment. 2023. Jing. 0491. Min Chu. № 11279). Суд постановил, что на протяжении всего процесса генерации изображения в Stable Diffusion — от концептуализации до окончательного выбора изображения — истец (пользователь, направлявший запросы для их обработки искусственным интеллектом) вносил свой интеллектуальный вклад. Истец предоставил видеозаписи процесса своего взаимодействия с ИИ. Каждый очередной промт, по мнению суда в том деле, приближал ИИ к созданию итогового результата. Суд дал подробную квалификацию «новому поколению технологий генеративного искусственного интеллекта», отметив, что генеративный ИИ «меняет способ творчества людей». Это дело сейчас является индикатором возможной смены авторско-правовой парадигмы, заставляет задуматься о месте так называемых технологических генеративных результатов в правой системе», — считает юрист.

При этом лидеры рынка придерживаются позиции отчуждения авторских прав в пользу платформы. Яркий пример — нейросеть GigaChat от Сбербанка. Ее пользовательское соглашение — это модель подхода, при котором платформа резервирует за собой широкие права. Условия использования GigaChat гласят: «Права на сгенерированный контент принадлежат пользователю. Сбербанк может использовать контент, созданный с помощью GigaChat, в своих целях». Притом, если в изображение будут внесены изменения, то банк получит на него исключительные права.

Эта формулировка означает, что, хотя формально пользователь считается правообладателем, Сбербанк оставляет за собой неограниченную лицензию на использование созданного контента в любых своих целях без дополнительных разрешений или выплат. Для бизнеса это создает значительные риски: созданный для внутреннего использования или уникальный рекламный материал теоретически может быть использован банком или даже передан третьим лицам. Такие условия девальвируют ценность контента, делая его менее уникальным и потенциально конфликтным.

Аналогичную, но еще более жесткую модель демонстрирует нейросеть «Шедеврум» от Яндекс. В ее случае для коммерческого использования контента требуется отдельное согласование с компанией, а Яндекс получает права на использование вашего контента. Это создает дополнительный административный барьер и прямое ограничение на свободное распоряжение результатами интеллектуального труда.

При этом зарубежные нейросети придерживаются прямо противоположной позиции, при которой широкие авторские права принадлежат пользователю. Это превращается в существенное конкурентное преимущество.

Такие сервисы, как Midjourney и ChatGPT (включая DALL-E), при платной подписке передают пользователю все права на сгенерированный контент. Пользователь становится полноправным собственником и может использовать произведения в коммерческих целях, монетизировать их и распоряжаться ими без оглядки на разработчика. Более того, многие модели, включая FLUX, оставляет права за пользователями даже в бесплатных версиях.

Для бизнеса, особенно ориентированного на глобальный рынок, создание бренда или цифровых активов, гарантия исключительных прав — не просто юридический нюанс, а основа для инвестиций. Российские нейросети в этой парадигме проигрывают, предлагая бизнесу условия «второго сорта».

Впрочем, юристы сомневаются в самой возможности применения подобного подхода и правомерности требований отечественных корпораций.

«Пользователям важно очень осторожно подходить к использованию результатов, генерируемых искусственным разумом. Важно фиксировать этапы создания, показывать, что вносится творческий вклад в новый интеллектуальный продукт и что сгенерированный результат существенно (!) доработан при непосредственном участии пользователя ИИ. Это позволит исключить плагиат, сделать результат по-настоящему творческим, а следовательно и охраноспособным (ст. 1257 ГК РФ)», — считает Диана Братусь.

«Пункты пользовательских соглашений, которые признают права на подобные результаты собственностью компании, на сегодня являются ничтожными. Если на базе генеративной системы создается некий квазитворческий результат, при этом имеется история «общения» пользователя с ИИ-технологией (таким образом подтверждается авторское участие в работе наукоемкой технологии и творческий вклад в конечный, созданный ею продукт), то исключительное право автоматически с момента завершения создания продукта возникает у такого креативного пользователя, «руководившего» работой ИИ. Если же имеется стремление выдать генеративный результат за собственный, при этом отсутствует творческий вклад, то ни о каких интеллектуальных правах не может быть и речи. Но и в этом случае есть смысл порассуждать об имущественных правах особого рода. Ведь затрачиваются время, деньги (как минимум, приобретение платной подписки), нервы… А кто-то запросто (бесплатно!) присваивает полученный с помощью ИИ результат. Как минимум, есть смысл напомнить о недопустимости неосновательного обогащения (ст. 1102 ГК РФ). Но эта история, учитывая все изложенные выше оговорки и примечания, будет развиваться за рамками интеллектуальной собственности. Очень важна детализация и оценка конкретных обстоятельств», — подчеркивает юрист.

Сложившаяся ситуация создает порочный круг. Правовая неопределенность и ограничительные пользовательские соглашения российских нейросетей и особенности трансграничной передачи данных делают их менее привлекательными для серьезного бизнеса. Это, в свою очередь, может замедлить темпы внедрения ИИ в отечественной экономике, так как компании либо вынуждены мириться с рисками, либо искать обходные пути для работы с зарубежными сервисами (что также сопряжено с трудностями из-за санкционных ограничений).

Складывается впечатление, что разработчикам российского ИИ для победы в конкуренции необходимо пересмотреть не только архитектуру моделей, но и юридическую архитектуру взаимодействия с пользователями. Пока права на контент будут оставаться в серой зоне или отчуждаться в пользу платформы, даже технически продвинутые российские нейросети будут проигрывать в борьбе за самого требовательного и платежеспособного клиента — бизнес, для которого интеллектуальная собственность является ключевым активом.

«А чтобы разобраться во всех нюансах, предприниматели и представители креативной индустрии должны постоянно повышать свою правовую грамотность, понимать и просчитывать все риски, прежде всего юридические», — считает Диана Братусь.